Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

Стихотворение, конечно, сегодня звучит диковато, особенно насчёт «господ из Лондона и Вашингтона». А может, уже и опять актуально. Неудивительно, что оно больше никогда никуда Булатом Шалвовичем не включалось. Наверняка многие сейчас назовут это стихотворение конъюнктурным, но тогда, в 1952 году, так думало подавляющее большинство советских людей, и Булат Окуджава тоже. Я уверен, что стихотворение, о котором идёт речь, скорее всего, писалось хоть и в надежде на публикацию, но — от чистого сердца.

Ну, теперь всё более или менее становится на свои места: и правота бывшего ученика Чиркова подтверждается, и усилия Шедвиговского, оказывается, принесли результат не через два года, а гораздо раньше.

Итак, летом 1952 года литературные дела Булата Окуджавы начали налаживаться. И даже почти наладились. Почему же почти, если вон уже и первая публикация случилась? И даже не в комсомольском «Молодом ленинце», а сразу в главной калужской газете.

А потому, что эта первая публикация надолго стала и последней. И больше того — почти два года после этого Булат в здании редакций калужских газет больше и носа не показывал. Потому и Сергей Васильчиков совершенно не помнит Булата Окуджаву в «Молодом ленинце» в свою бытность там. Васильчиков ушёл из «Молодого ленинца» в апреле 1954 года, всего за несколько дней до триумфального возвращения туда Булата Окуджавы. Почему триумфального? Потому, что пришедший на смену Синицыну Николай Панченко сразу опубликовал стихи понравившегося ему грузина в первомайском номере и на первой полосе! И с соответствующей первомайской иллюстрацией. Но это будет только почти через два года.

Нет, в январе 1953 года было ещё очень краткое, всего на несколько дней, пришествие Булата в редакции калужских газет. Это случилось тогда, когда болел главный редактор «Молодого ленинца» и его замещал Александр Авдонин.

К этому эпизоду мы подойдём в своё время, сейчас же я упомянул о нём лишь для того, чтобы объяснить, что было причиной недопущения стихов Булата Окуджавы на страницы калужских газет, а точнее, кто — редактор «Молодого ленинца» Иван Семёнович Синицын. Сам кондовый коммунист, он сумел и коллеге по «Знамени» шепнуть по-соседски, что негоже на идеологический фронт, каким является газета, допускать детей врагов народа. И, наверное, Иван Семёнович недвусмысленно дал понять зарвавшемуся сыну японского шпиона, чтобы того и духу не было в здании редакций калужских газет. Этим, видно, и объясняется то, что Окуджава перестал ходить и на заседания литобъединения.

Не случайно Игорь Шедвиговский вспоминал потом:

— Булат рассказал о своём «сто первом километре» — без права ездить в Москву — и предупредил: «Со мной у тебя будут проблемы».

Они и были, эти проблемы. В редакции, как и повсюду, имелись свои стукачи. Приходилось воевать, отстаивать, носить в обком на визу идеологам. Стихи его сами по себе не вызывали ни у кого сомнений, сомнительной была личность стихотворца.

Сам же Игорь Давыдович, проявляя непростительную политическую близорукость, с «вражеским» сынком продолжал общаться:

— Когда мы с ним познакомились, нас немножко сблизило то, что мы оба играем на семиструнной гитаре. Я по-любительски, четырьмя-пятью аккордами, не больше. Он приходил ко мне домой, играл, у меня и гитара сохранилась.

Завязалась дружба и с другими газетчиками, особенно из «Молодого ленинца». Но они помочь ничем не могли.

Дмитрий Быков в своей книге в серии ЖЗЛ пишет по поводу первой публикации Булата Окуджава в Калуге:

Как только появилась возможность регулярно печататься, он переместился на должность литератора при газете — к счастью, в советской журналистике такая ниша существовала. Печатать его начали с 1952 года, капля продолбила-таки камень.

Это не соответствует действительности, к сожалению. Капля камень не продолбила. Работать в газете Окуджава начнёт через два с половиной года. И не потому, что капля камень продолбит, а потому, что ситуация изменится в стране и в судьбе родителей Булата. И не «литератором при газете», а обычным журналистом он будет работать.

Итак, на журналистскую, а тем более литературную карьеру надежд мало. Надо сосредоточиться на школе и не мучить себя пустыми мечтаниями.

Булат едет к жене в Высокиничи, где они весело проводят отпуск, о чём подробно было рассказано в предыдущей главе.

6

Однако лето проходит, и пора уже снова впрягаться в ненавистную учительскую лямку. В конце августа супруги возвращаются в Калугу.

29 августа состоялось первое в ещё не начавшемся учебном году заседание педсовета.