Бульдожья хватка

— У обвинения есть вопросы, мистер Макмертри? — спросил Катлер, глядя на Профессора, который вернулся к своему столу.

— Нет, ваша честь.

— Хорошо, тогда свидетель свободен.

Дон поднялась и прошла мимо столов истицы и ответчика. Она смотрела прямо перед собой, не глядя на Рика или Тома, и у Дрейка зашлось сердце. «Не хочет, чтобы присяжные видели, как она нам улыбается». Но все равно на душе заскребли кошки. «Неужели я ее больше не увижу?»

— Дамы и господа, жюри присяжных, — сказал Катлер, как только Дон вышла через двойные двери в дальнем конце зала заседаний, — объявляется часовой перерыв на обед. Просьба занять свои места ровно в час.

Судья стукнул молотком, и в ту же секунду Рик вскочил со стула. «Только не уходи!» Он выскочил за двери и стал озираться в поисках Мерфи. Вот она, стоит рядом с Пауэллом! Он вздохнул с облегчением.

— Эй… — окликнул было Дрейк, но Пауэлл тут же его прервал.

— Чувак, ты не поверишь, — сказал он и сунул приятелю под нос бумажку.

Рик посмотрел на Дон, но она показала на лист бумаги.

— Прочитайте, — сказала она, и глаза ее горели от возбуждения.

Рик посмотрел на листок. Наверху — сине-красный логотип компании «Алтрон». Ниже — шапка, «Накладная». Дальше дата — 2 сентября 2009 года. Под шапкой — шесть колонок. «Груз: девять тысяч галлонов. Грузчики: Кармайкл, Моррис. Водитель: Ньютон. Пункт назначения: Монтгомери. Время доставки: 11.00. Время отправки: 9.57».

Вся информация на документе была впечатана, кроме времени отправки — оно было проштамповано. Штамп был красный, то есть этот документ — оригинал.

— Где ты это взял? — спросил Дрейк у Пауэлла.

— Утром сюда приехал Дулиттл и передал это мне. Сказал, что нашел это в Библии Мула, где тот держал важные бумаги.

— Твою мать! — воскликнул Рик, глядя на Дон. — Но Мул не говорил нам, что у него есть накладная — или говорил?

Девушка покачала головой:

— Про документы он вообще не сказал ни слова, но… намекнул, что может кое-что прислать по почте. — Она улыбнулась. — «Намазать на кусок хлеба побольше…»

— …«Масла»! — закончил Рик и хлопнул в ладоши. — Точно!

— Что случилось?

Рик повернулся — перед ним стоял Профессор.

— Кажется, мы нашли неопровержимую улику, — сказал ученик и передал документ наставнику.

Том быстро проглядел документ, глаза его расширились.

— Твою ж… мать! — Он даже присвистнул.

Рик засмеялся.

— Вот именно.

— Но нам нужен свидетель, который опознает этот документ, иначе от него мало толку, — сказал Том отрезвляющим голосом. Он повернул бумагу так, чтобы ее видел Дрейк. — Надо найти делопроизводителя… и найти ее быстро.

Макмертри показал на нижнюю часть страницы, где шрифтом помельче было написано: «Подтверждаю, что накладная получена в указанный день». Ниже шла строчка для подписи, под ней было написано «Делопроизводитель». Над строчкой стояла подпись синими чернилами. Почерк был не самый лучший, но подпись Рик разобрал. А хоть бы и не разобрал — он прекрасно знал, чья она.

«Она же нам сама сказала. Все накладные подписывала она».

73

Фейт сидела на каменной скамье в Центральном парке, ела мороженое и смотрела, как сыновья гоняют в футбол. Стоял прекрасный, хотя и жаркий летний день, на ней была короткая маечка, и вокруг пупка собрались капли пота. Время от времени она по привычке хваталась за карман, но сотового с собой не было. Она отключила этот проклятый аппарат и оставила в гостинице. «Прекрасно обойдусь без него», — подумала она, глядя на сыновей. Самые дорогие ей люди — рядом, если на этой неделе она и может кому-то понадобиться, так это Уиллистоуну.

Бальярд надкусила шоколадную оболочку, закрыла глаза, наслаждаясь сладким вкусом мороженого. Была среда, середина дня. Еще два дня в Нью-Йорке — потом назад, к действительности.

— Мама, смотри, — сказал младший, указывая на пару, что двигалась в их сторону.

Он хихикал, и Фейт взглянула на пару — двое мужчин держались за руки. На их майках было написано: «Гордимся, что такие».

— Смотри, Дэнни. Гомики.

Бальярд словно ударили под дых.

Мальчики продолжали посмеиваться — мужчины прошли мимо их скамейки. Фейт старалась не смотреть, но ничего не могла с собой поделать. Ее муж принадлежал к этому племени, и она ничего об этом не знала. А их брак длился двадцать пять лет.

— Педики! — Младший подошел к Фейт, за ним — его брат.

Фейт словно получила еще один удар. Педик… Это слово она слышала только один раз в жизни: «Если не хочешь, чтобы сыновья узнали, что их папочка — педик, никогда больше не разговаривай с адвокатами, которые были сегодня».

— Ходят тут как короли! — продолжал младший. — Будто педик — это нормально…

— Не смей их так больше называть, — гневно прервала его мать. Ее всю трясло. — Называй их гомосексуалистами, геями, но издеваться над ними не смей — понятно, молодой человек?

— Мам, да ты…

— Не мамкай. Обещай мне, что больше никогда не будешь насмехаться над гомосексуалистами, мужчинами или женщинами.

Младший ничего не ответил, и Фейт направила на него указательный палец.

— Обещай.

— Ладно, обещаю. Что на тебя нашло?