Булочка с изюминкой

— Антонио, напомни, во сколько администрация «Золотого янтаря» оценила спасение двух своих служащих, которые заведомо погибли бы при падении работающего вентилятора?

— В пятьдесят тысяч песов, — тотчас откликнулся тот, и герцог тихо восхитился подобному профессионализму. Даже Робин — вроде как немного ожил, и с уважением покосился на — как ему, видимо, казалось — преемника.

— Очень хорошо. А премия от ювелирного салона, в котором при вчерашнем внеплановом открытии сработала, наконец, отключённая сигнализация и блокировка дверей, и в хранилище при этом оказались заперты жулики?

Робин вытаращил глаза.

— Десять процентов от возвращённых изделий, ваша светлость. При стоимости украденного в миллион двести песов «виновнику» того, что кража провалилась, полагается сто двадцать тысяч.

— Н-да…

Герцог Авиларский рассеянно бросил на стол карандаш, глянул на поочерёдно бледнеющего, зеленеющего, краснеющего Робина… и захохотал.

— Барлог меня возьми, — выговорил он, наконец, сквозь слёзы. — Да если бы я и захотел от тебя избавиться, Робин… Я бы потом просто сдох от любопытства, гадая, что ты ещё натворишь! Иди, оформляй свои премиальные, а заодно и отпуск на две недели, и вали отсюда на все четыре стороны, поскольку ни для какой полезной деятельности ты пока не пригоден, а любому везению нужно время от времени передохнуть… Иди-иди! Впрочем, сперва загляни туда…

Он указал на дверь в углу кабинета.

— Прими душ, приведи себя в порядок, а то в приёмной подумают, что я тебя тут порол, не иначе. И сдай дела Антонио.

— Так вы всё-таки меня увольняете?

— Идиот! Я же сказал: ты в отпуске! На две недели! Тратить половину денег, что останутся у тебя после всех расчётов. Оставшуюся половину сбереги для медового месяца, если не передумаешь.

— О, шеф!

— Ну, ну, я пошутил… Женись. Но жалование я тебе удвою, чтобы не было соблазна вновь гулять за мой счёт.

— Да я, шеф…

Изобразив на бесстрастном лице подобие улыбки, Антонио подтолкнул стул за спинку, вынуждая Робина вскочить, проводил его взглядом, и когда взмыленный секретарь скрылся за дверью комнаты отдыха при хозяйском кабинете, повернулся к герцогу.

— В приёмной ожидает Мазарини.

— Да! — вскинулся Кристофер. — Да, пусть проходит!

…Два часа спустя, сам, не хуже Робина, взмокший от неприятного, но плодотворного обсуждения будущего процесса, он поглощал холодный чай с лимоном и мятой и чувствовал себя разбитым и возбуждённым одновременно.

Альфред Мазарини, лучший адвокат столицы, и по совместительству — консультант королевской семьи, проигранных дел в своей практике не имел. Это по его подсказке Кристофер бдительно приглядывал за последней супругой, фиксируя всё, что может быть рассмотрено судом как неопровержимое доказательство измен, стараясь, в свою очередь, сам не давать повода пересудам. Даже вчерашний его поступок… выглядел, конечно, двусмысленно — увести у всех на глазах молодую женщину! — но, поди ж ты, узнай, куда он её увёз? Может, просто любоваться закатом. Не пойман, как говорится — не вор…

По его же совету герцог велел описать, зафиксировать стоимость и передать Эстер все подаренные им за два года драгоценности, меха, оплаченные за его счёт наряды, и прочая, и прочая. Вкупе с ценой подаренной квартиры это как раз составляло сумму компенсации при возможном разводе, отражённую в брачном договоре. Причём, справедливости ради, стоит заметить: оная компенсация выплачивалась, если расставание супругов проходило мирно, без увечий и взаимных претензий. В случае же неверности супруги — ей не полагалось ни-че-го.

Но жаба, однако, герцога не душила. Подобный широкий жест — фактически прощение «изменщицы», этакое великодушие, должны были поработать на его репутацию в свете, на его рейтинг — вот ещё новое словечко из нового мира.

Первое заседание суда ожидалось через десять дней. Уж на него-то Эстер заявится, хотя бы для того, чтобы во всеуслышанье возопить о своей беременности. Похоже, она делала на неё крупную ставку, явно припрятывая за спиной не один камень… Это было непонятно. И, как предположил Мазарини, а Кристофер с ним абсолютно согласился, за ушлой дамочкой стоял кто-то ещё. Её собственного, не слишком великого умишки вряд ли хватило бы для хитроумной комбинации, а в этой затее явно крылся какой-то подвох.

На всякий случай Альфред подготовит очевидцев, подтверждающих, что в момент возможного зачатия этого странного дитяти — уж не выдуманного ли? — герцог Авиларский находился в отдалении от супруги на несколько сотен миль, а именно — на одной из лунных орбит.

А заодно они с адвокатом обсудили трёх кандидатов-врачей для проведения магической экспертизы будущего ребёнка — если он и впрямь имел место быть. Нужны были профессионалы, которых не проведёшь искусственно созданным магическим фоном или имитацией матрицы, а такие случаи фальсификаций бывали на практике.