Булочка с изюминкой

Эксперт этот долбанный, подумал с горечью. Ну, Робин, подложил ты мне свинью. Нашёл, с кем подружиться. Ага, прячься, прячься под столом, гадёныш, я с тобой ещё разберусь… позже.

С тоской он смотрел, как Алекс Розенблюм занимает место на трибуне. От слов этого невысокого сухопарого очкарика, рано полысевшего — видать, от неумеренного времяпровождения в исследовательских лабораториях — зависела теперь вся его дальнейшая судьба. Неужели ему предстоит отмываться от грязи, растить чужого ребёнка — ибо он до сих пор уверен, что не имеет к беременности Эстер ни малейшего отношения! Ведь, формально признанное Верховным судом, «его» дитя будет признано и королевской семьёй. А тогда Элианор, как поборница морали, грудью встанет против развода.

Но как же Барб? Его милая ненаглядная иноземка?

Он будет бороться. До последнего. Он будет бороть…

— Итак, вам слово, господин эксперт, — услышал он голос Председателя. И закрыл глаза, не желая никого видеть.

Слова Алекса обтекали его, как водные струи — камень, попавший в русло: журчали рядом, но не затрагивали сердцевины. Пока неожиданный тычок в бок не прервал его оцепенения.

— Слушай же, идиот! — прошипел Мазарини.

— Таким образом, с вероятностью в девяносто девять процентов можно утверждать, что отцом будущего ребёнка ценьоры Эстер Ремардини является маг пятого уровня…

Адвокат судорожно стиснул кулаки и выдохнул сквозь зубы ругательство.

Зал взорвался.

Пресса бушевала.

Пятого! Пятого уровня!

Несмотря на скрытность королевской семьи, свято хранящей семейный тайны, разве что ленивый не знал, что в семействе Ремардини мужчины рождаются только высшими магами — пресловутого высшего пятого уровня. В крайнем случае — четвёртого, который впоследствии может быть увеличен после соответствующего длительного обучения и практики. Но среди простых смертных, да и среди аристократов уровень магического потенциала, как правило, не превышал третьего.

— Мы не сдадимся, — угрюмо сказал Мазарини. — Крис, слышишь? Держись!

Кое-кто из корреспондентов потянулся к выходу — трезвонить о долгожданной сенсации. Команда Алессандро обнималась, шумно хлопая друг друга по спинам. Сучка Эстер сияла… Герцог с отвращением отвёл глаза. Процедил:

— Не сдадимся, Альфред. Рано они празднуют; впереди ещё два заседания.

Да. Был ещё шанс, хоть и мизерный. Верный своим правилам, мессер Кордальоне не станет отказывать истцу в разводе ранее положенного на то срока. Стало быть, у них впереди ещё двадцать дней. А за две декады многое можно наворотить.

И тут неистовство толпы перекрыл спокойный вроде бы, но зычный голос доктора Розенблюма:

— Я не закончил, ценьоры!

Вслед за ним оглушительно стукнул судейский молоток в руке мессера.

— Па-апрашу тишины, ценьоры! Па-апрашу уважения к суду и его эксперту!

И вторичный удар в гонг. Оглушительный, от которого заложило уши и задребезжали витражные стёкла, заставивший всех невольно подчиниться и рассесться по местам, хоть и переглядываясь при том недоумённо. Чего ещё существенного можно было добавить к сказанному? Разве что зачитать какие-то формальности? Что ж, послушаем.

Даже газетчики, скандалящие с охраной, что не выпускала их из зала до закрытия сессии, поплелись к своим стульям.

— Благодарю, ваша честь. — Доктор Алекс благодарно склонил голову. Итак, уважаемый Высокий Суд и уважаемые ценьоры, я не закончил!

Он строго глянул на зал поверх старомодных очков.

— Вопрос ведь ставился об отцовстве, не так ли?

— Ой! — сказали вдруг восторженно наверху. Видно, кто-то из молодых журналистов не удержался, почуяв что-то из ряда вон выходящее. На него зашикали. Доктор невозмутимо продолжил:

— По результатам исследования ауры Кристофера Робина Ремардини, возможного кандидата в отцы будущего ребёнка Эстер Ремардини могу сказать с вероятностью в сто процентов: его уровень магии — выше пятого. В настоящее время в нашем мире подобных уникумов единицы. Такой магической мощью, судя по закрытым архивным данным, обладала покойная мать испытуемого, Анна Валерия Ремардини. Я бы назвал его — уровень архимага, ценьоры. Но для моего заключения сейчас наиболее важно то, что спектр его возможностей на восемьдесят пять процентов отличается от спектра матрицы будущего младенца. Все подробности — в протоколе, с ним-то я и задержался, за что прошу извинить…

В гробовой тишине он сделал короткую паузу. Слышно было, как скрипнула кобура на плече одного из пошевелившихся охранников.

— Резюмирую, — скучным тоном провозгласил доктор Алекс. — Отцом ребёнка Эстер Ремардини её теперешний супруг Кристофер Робин Ремардини не является, однозначно. К заключению приложены сканы и анализы спектров. Я с готовностью приму возражения от любой комиссии, вздумавшей усомниться в моих выводах, но для меня, как для профессионала, они очевидны. Вот теперь, ценьоры и Высокий Суд, я закончил.

Крису показалось, что он оглох — от победного рёва своей команды, от свистов, топота ног и улюлюканий на хорах… Он вперил взгляд в неожиданно помертвевшее лицо Эстер и отвёл глаза. Не осталось сил ни торжествовать, ни злорадствовать.

Странное оцепенение нашло на него.