Бумажная оса

– Что случилось? – спросила я и тут же ощутила какой-то импульс, как бы прикоснувшись к розетке, будто я на самом деле знаю, что произошло. Должно быть, причиной всему Рафаэль. Ваша помолвка окончательно разорвана или же движется к мучительному финалу. Ты узнала о его изменах. Моя мечта сбылась.

– Перрен пригласил меня на пробы, – ты бросила на меня мрачный взгляд. – И, Эбби, его новый фильм будет просто невероятным. Действие происходит в океане, и он хочет попробовать меня на роль сирены. Но не той обворожительной женщины-птицы, а другой, какими их сначала представляли древние греки, – крылатой девы с рыбьим хвостом.

Мой стул качнулся, и я чуть не перевернулась. Чтобы не упасть, я ухватилась за край стола.

– Я не знаю, насколько большая эта роль, – продолжила ты. – Но это не имеет значения. Я не могу согласиться на нее. Как я соглашусь? Мне придется сказать ему, что я беременна. Скоро это станет очевидным. И тогда он не сможет меня снимать.

Принесли наши напитки, и я схватила свой бокал с шампанским.

– Ты все равно должна согласиться на эту роль, – услышала я свой голос, – если он хочет видеть тебя в этом фильме. А потом ты что-нибудь придумаешь.

Едва улыбнувшись, ты закрыла глаза. Открыв их вновь, ты посмотрела на меня, твой взгляд был таким пустым. В твоих глазах не было ничего. Все эти годы ты не наполнялась, а, наоборот, иссякала. Я подумала, что именно поэтому с возрастом все актрисы, будто стеклянные вазы, так легко трескаются, именно поэтому они так быстро и бесповоротно идут ко дну.

Пока ты пила чай, я быстро опустошила свой бокал и заказала еще. Ты бросила неодобрительный взгляд, но я не проронила ни слова. Произнесенное имя Перрена словно зажгло во мне что-то. Ты ничего из себя не представляла. Я была той самой, той, кто был наполнен до краев, той, кто заслужил эти пернатые крылья.

– Ты права, – наконец согласилась ты. – Я должна пройти пробы.

Нелепо, но в твоих глазах застыли слезы.

Глава четырнадцатая

Небо Южной Америки казалось перевернутым. День был светлым и ясным, но сквозь мои солнцезащитные очки все виделось тусклым, как через тонированное стекло. Я потягивала сангрию и бесконечно таскала оливки из маленькой миски на столе в кафе, рассматривая здание церкви с соседней улицы. Это была каменная часовня с арочной дверью и вздернутым шпилем, одна из старейших в Буэнос-Айресе. Я любовалась церковью уже больше часа, ощущая выброс адреналина в кровь. Фотографы были в поле зрения, с самого утра устанавливали оборудование, делали беспорядочные пробные снимки фасада. Я получила сомнительное задание сбить их с толку, но это было бесполезно. Они прекрасно знали, что находятся в правильном месте.

Это была моя первая поездка за границу. Мой паспорт был оформлен в ускоренном режиме и прибыл сорок восемь часов назад, и я села в самолет с тобой, Рафаэлем и несколькими близкими друзьями. Теперь, сидя в январскую среду на улице La calle Bolivar, я подумала о супермаркете «Мейер», который был за тысячи миль от меня и в котором я находилась бы в данный момент в той прежней жизни. В эту самую минуту распространители журналов меняют ассортимент еженедельных выпусков, обновляя стойки на кассах, а посетители останавливаются со своими тележками, чтобы испить чашу новых скандалов и интриг. В той, прежней, жизни я была одной из них, вечно пытаясь найти тебя глазами, словно влюбленная в тебя.

Я представляла себе Буэнос-Айрес пыльным городом с большим количеством трущоб и была очень удивлена, когда из аэропорта нас везли по красивым бульварам с дизайнерскими магазинами. Огромных размеров обелиск обозначал конец главного проспекта, который по своей ширине и шумности напоминал автостраду 405 в Калифорнии. Переулки были спокойнее, с выцветшими верандами и старыми скрученными деревьями. Гостиница представляла собой белоснежную таверну с большими окнами до пола и коваными перилами. Ты щедро распорядилась зарезервировать для меня одноместный номер с просторной и воздушной, как кучевое облако, кроватью. Все же я до последнего безосновательно надеялась, что мы с тобой будем жить в одной комнате, в последний раз находясь так близко друг к другу.

Мое присутствие здесь казалось лишь формальностью. Бьянка, твой стилист, успевала выполнять роль подружки невесты, подправлять тебе платье и макияж и сплетничать о гостях на свадьбе. Я услышала, как она произнесла имя Мирель Соваж, и меня словно пырнули ножом в живот. Теперь я поняла, что в списке гостей были не только члены семьи. Ты солгала. Но не показывала виду и улыбалась как ни в чем не бывало. Похоже, сомнения по поводу Рафаэля, о которых ты мне говорила, испарились. Возможно, это было настоящей причиной, по которой меня не было в церкви. Невеста просто использовала меня как хранилище своих грязных сомнений, и теперь я была запятнана. Чтобы церемония оставалась чистой, чтобы молодые были соединены узами непорочного брака, я должна была оставаться снаружи.