Бумажная оса

Сидеть тихо, больше не задавая вопросов, было сложно, но я держала себя в руках. Когда гонки тягачей закончились, Шелби попросила меня остаться с Бриэллой, пока она зайдет в пивную палатку на несколько минут.

– Она все равно скоро заснет. Тогда просто положи ее в коляску.

Когда сестра уходила, я увидела, как она полезла в сумочку, снова вытащив упаковку таблеток.

Я сидела на нижнем ряду зрительских кресел. Из пивной палатки доносилась тяжелая музыка, слышались голоса и смех. Темнеющее небо навеяло воспоминания о Малибу, легендарном городе, сияющем где-то далеко за горизонтом. Отсюда он казался нереальным, как Атлантида. Ночь в этих местах разворачивалась стремительно, всепоглощающая и глубокая, раскрывая свое черное, до боли знакомое звездное полотно. Я ощущала странное умиротворение, сидя под этой россыпью созвездий, окутывавшей меня с детства. Исходило какое-то спокойствие от земли, простирающейся ровно, такой простой и плодородной. Густую растительность этих мест населяло огромное количество сверчков и сов. Здесь я чувствовала свою правоту, всеобъемлющую уверенность. Бриэлла лежала, свернувшись клубочком, в коляске, ее лицо было таким чистым и безмятежным. Представив, что это мой ребенок, я пыталась почувствовать, каково это – быть матерью. Я прикоснулась к ее бархатной головке, согретой сновидениями.

Мне вспомнились наши игры в прятки в детстве. Мы с Шелби спрятались за ширмой в ванне, наблюдая за приближающейся маминой тенью. Я помню то ощущение страха, оцепенение от осознания того, что это могла быть совсем не мама, а какое-то чудовище. Кольца, на которых висела штора на перекладине, вдруг брякнули, и мама подскочила от неожиданности, хотя должна была догадаться, что мы спрятались за шторой. Я помню, как мы смотрели друг на друга и смеялись, и наши веселые лица отражались в зеркале.

Прошел час. Подкатив коляску к пивной палатке, я увидела свою сестру, склонившуюся над человеком в кожаном жилете. Остальные мужчины обступили ее вокруг. Увидев меня, она улыбнулась и неуклюже обхватила меня за голову.

– Моя младшая сестра, – протянула она. Я напряглась. – Ты остаешься на ночь, хорошо? Ты просто обязана! У меня есть диван для тебя!

Мужчина, стоявший рядом с Шелби, терся своим лицом о ее лицо. Я неподвижно стояла, взявшись за ручку коляски. Наконец Шелби вспомнила про Бриэллу, ее взгляд скользнул вниз, упав на лицо спящей дочери. Плавно отодвинувшись от мужчины, она схватила коляску. Я последовала за ней к выходу. Возле машины я сняла с ее плеча сумочку и достала ключи от машины. Плюхнувшись на пассажирское сиденье, Шелби закрыла глаза.

Мы уже подъехали к ее дому, но она не двигалась с места. Я начала трясти ее изо всех сил, так что ее голова болталась из стороны в сторону. Наконец она приоткрыла глаза. Обойдя с другой стороны, я открыла дверь машины, сестра вышла и, пошатываясь, направилась к трейлеру. Я наблюдала, как она пытается справиться с дверным ключом, почти потеряв равновесие на ступеньке, а затем исчезает внутри. Залаяла собака, но Бриэлла крепко спала, тогда я отстегнула и вытащила ее из автокресла. Прижав малышку к груди, я понесла ее в дом, ощущая тепло ее горячей щеки на своем плече.

Внутри трейлера мне в нос снова ударил запах дыма и прокисшего молока. Оззи – пятнистый желтый зверек – подбежал ко мне и, принюхиваясь, сел у меня в ногах. Шелби уже лежала на просевшем диване. Я долго стояла вот так, прижимая к себе Бриэллу, воображая, что случится, если я сейчас повернусь и унесу ее. Я могла бы найти для нас небольшое жилище. Я могла бы рисовать и придумывать разные истории только для нее. Что бы ей ни снилось, я бы постаралась воплотить ее сновидения в жизнь.

Пружины дивана заскрипели, когда Шелби перевернулась на спину, закрыв лицо рукой.

– Просто положи ее в кроватку, – пробормотала она. – Можно прямо в одежде.

Перешагивая через игрушки, я нашла кроватку в комнате, стены которой были усеяны наклейками с принцессами. Пес следовал за мной по пятам. Я осторожно положила малышку на испачканный матрас. Выпрямившись, я какое-то время смотрела на нее, ее руки были раскинуты в стороны, а ротик слегка приоткрыт. Не составило бы никакого труда сейчас снова забрать ее и выйти за дверь. Глубоко в ушах звучало какое-то жужжание, низкий звук, похожий на тот, который издает пойманное насекомое. Я снова протянула руки к кроватке и осторожно сняла повязку с головы малышки, опасаясь, что она может задушить ее во сне, а затем наклонилась и поцеловала ее в лобик. Со стороны это было похоже на закладывание бомбы или наложение заклинания. Закончив, я выпрямилась, и что-то дрогнуло внутри, а гул в ушах усилился.