Бумажная принцесса

вусь. Слезы для малышей. Слезы для слабых. А плакать об отце, которого я никогда не знала?

Самая настоящая слабость.

4 Имеется в виду школа углубленной воздушно-десантной подготовки в спецназе ВМС США «Морские котики».

5 Эта латинская фраза служит девизом ВМС США и выгравирована над входом в часовню при Военно-морской ака-

демии США.

17

Э. Уатт. «Бумажная принцесса»

Несмотря на шум двигателя, я слышу звон стекла о стекло и знакомый звук льющегося

в стакан алкоголя. Через мгновение Ройал вновь начинает говорить:

– Мы с твоим папой были лучшими друзьями. Мы вместе росли. Вместе учились в

колледже. Шутки ради решили записаться в ВМС. В конце концов, мы вступили в подраз-

деление «Морских котиков», но наши отцы решили, что хотят отойти от дел. И вместо того,

чтобы отдать свой служебный долг родине, мы вернулись домой и взяли в свои руки бразды

правления семейным бизнесом. Самолетостроением, если вдруг тебе интересно.

«Конечно, чем же вам еще заниматься!» – мрачно думаю я.

Мужчина не обращает внимания на мое молчание. Или принимает его за разрешение

продолжить свой рассказ.

– Пять месяцев назад Стив погиб, совершая полет на дельтаплане. Но незадолго до

своей смерти… словно у него было какое-то предчувствие, – Ройал качает головой, – он

передал мне конверт и сказал, что это, возможно, самое ценное письмо из всех, что он когда-

либо получал. Уезжая, Стив планировал, что мы вместе изучим его, когда он вернется, но

неделю спустя приехала его жена и сообщила о его смерти. Я отложил письмо, чтобы разо-

браться с… определенными сложностями, вызванными смертью Стива и его вдовой.

Сложности? Что он имеет в виду? Ты умираешь и все, нет? Но то, с какой гадливостью

мужчина произнес слово «вдова», вызывает во мне желание узнать о ней больше.

– Пару месяцев назад я вспомнил о письме. Хочешь знать, о чем там говорилось?

Зачем нужно так сильно меня дразнить? Конечно же, я хочу это знать, но не собираюсь

радовать его своим ответом. Я прижимаюсь щекой к стеклу.

В молчании мы проезжаем несколько кварталов, и Ройал наконец произносит:

– Это письмо было написано твоей матерью.

– Что? – шокированная услышанным, я резко поворачиваюсь к нему.

И вижу, что вид у мужчины не самодовольный, как раньше, а уставший. На его лице

отражается вся горечь от потери своего друга, моего папы, и впервые я вижу Каллума Ройала

тем, за кого он себя выдает: отцом пятерых сыновей, потерявшим лучшего друга, которого

застало врасплох невероятное известие.

Машина вдруг останавливается. Я выглядываю в окно и вижу, что мы уже не в городе.

Вдаль уходит длинная ровная полоса, рядом с ней – большой одноэтажный металлический

ангар и башня. Рядом со ангаром стоит большой белый самолет. «Атлантик Авиэйшн» выве-

дено на его борту. Когда Ройал сказал, что строит самолеты, я не представляла, что они ока-

жутся такими. Не знаю, что я ожидала увидеть, но точно не огромный реактивный самолет, который может перевозить сотню человек.

– Это ваш? – Я изо всех стараюсь скрыть свое изумление.

– Да, но мы едем дальше.

Я убираю пальцы с неподдающейся серебристой ручки на дверце.

– То есть?

Я забываю о том, что меня похитили, о существовании – и смерти – отца, благодаря

которому появилась на свет, и о таинственном письме, потому что с открытым ртом наблю-

даю, как мы, минуя ангар, проезжаем через ворота на поле, которое оказывается аэродромом.

В хвостовой части самолета опускается нижняя часть люка, и когда площадка ударяется о

землю, Голиаф направляет автомобиль вверх по наклонной плоскости.

Я разворачиваюсь, чтобы выглянуть через заднее стекло, когда грузовой трам громко

возвращается на прежнее место. Как только исчезает последняя щель, замки машины с

тихим щелчком открываются. Я свободна. Почти.

– Прошу, – показывает Каллум на дверцу, которую открыл для меня шофер.

18

Э. Уатт. «Бумажная принцесса»

Крепко стянув лацканы пиджака, я стараюсь взять себя в руки. Даже этот самолет

слишком хорош для меня, все еще облаченную в заимствованный из стрип-клуба корсет и

неудобные туфли на высоких каблуках.

– Мне нужно переодеться. – К счастью, мне почти удается справиться со своим голо-

сом. Мне не раз доводилось попадать в неприятные, постыдные ситуации, и за эти годы я

выучила, что лучшая защита – это нападение. Но сейчас мое положение самое что ни на

есть плачевное. Я не хочу, чтобы кто-то – ни Голиаф, ни экипаж самолета – увидел меня в

таком наряде.

Я впервые на борту самолета. Моим средством передвижения всегда были автобусы

или, когда совсем не оставалось выбора, попутные фуры. Эта же штука огромная, настолько

огромная, что может вместить в себя машину. Здесь наверняка найдется какой-нибудь заку-

ток, где я смогу переодеться.

Взгляд Каллума смягчается, и он коротко кивает Голиафу.

– Мы будем наверху. – Он показывает в другой конец этого похожего на гараж поме-

щения. – Вон за той дверью лестница. Поднимайся, когда будешь готова.

Как только я остаюсь одна, сразу же сбрасываю неудобные тряпки и натягиваю самое

удобное нижнее белье, широкие джинсы, майку и фланелевую рубашку, которую я обычно