Бумажные доспехи

Он поморщился невольно, и Морген просто по привычке прищурила глаза, вглядываясь иначе. У парня был сильный ушиб ребер слева, и подвывих запястья.

«Одни царапины, ну конечно, — сердито подумала она. — Мальчишки и есть мальчишки, не заставишь признаться, где болит». Она еще подумала, окликнуть его или нет, но решила, что смысла нет — он все равно спешил, а травмы не такие уж серьезные.

Парень более вежливо сказал ей:

— До свидания!

Уходя вслед за Роком и Тенью, Морген несколько раз обернулась: зеленоглазый стажер неприятно напомнил ей о призраке в зеркале.

Велосипед

Мирослав спешил и был уверен в своей силе — не зря же недавно они раскидали целую компанию подвыпивших ребят, которые прицепились к этим двум странным парням. Побаливало в боку, да и правая рука тоже плохо двигалась, но на нем все заживало, как на кошке, и Мирослав не волновался. Пару дней потерпеть — и пройдет.

Решил срезать через кварталы за Речной заставой — уж если встретятся монстр-объекты — отмахается, не страшнее големов на тренировочной арене.

Ровной рысью Мирослав пересекал пустые кварталы — с наступлением темноты местные жители не выходили без особой нужды наружу, — как его взгляд зацепился за что-то.

По инерции пролетел вперед, потом досадливо сплюнул и вернулся. Во время последних недель стажерства их в хвост и гриву гоняли, говоря, что любое «что-то» может оказаться важным, если привлекло внимание.

По правую руку, у переулка, который вел обратно к набережной, валялся велосипед. Мирослав на взгляд определил, что велик пусть и дорогой, но явно не для взрослого — для подростка, судя по размеру рамы. У Мирослава велосипед был куда дешевле, но и его он бы ни в жизнь не бросил просто так.

На раме болтался замок. Мирослав, хмурясь, присел рядом.

Сам-то он велосипеды очень любил, и недавно тоже открыл сезон, накатывал каждые выходные по несколько километров за городом.

Царапало то, что он просто так брошен — ни подножку не выдвинули, ни замок не застегнули. Подростки, конечно, безалаберные существа, но велосипед был в хорошем состоянии, хоть и не новый. Значит, владелец заботился о нем.

Не мог просто так бросить.

Да ведь если и правда подросток, вдруг опять по тому делу?

«Ну, твою мать, — расстроился Мирослав. — Алинка меня точно убьет. Ладно, сейчас быстренько проверю, все ли с этим дураком в порядке, и побегу дальше». Звонить девушке не стал: все равно рассердится, так чего раньше времени слушать упреки.

Провел рукой над рулем и сидением, пытаясь уловить след хозяина. Сделал, как учили, но с первого раза не вышло — в этом Мирослав еще не очень силен был. Прошлый семестр практику только с третьего раза получилось сдать как раз из-за того, что след плохо ловил.

Ага, вот есть что-то.

Мирослав слегка расслабился, пытаясь не спугнуть ощущение. Говорят, у кого-то получалось даже глазами увидеть след передвижений человека, но у Мирослава оно было только как слабое интуитивное ощущение, в какую сторону нужно идти. А если он сосредотачивался или пытался обдумать, то тут же все терялось.

Осторожно шагнул в темноту переулка и пошел, подсвечивая путь небольшим клубком чар.

Переулок вывел его не к самой набережной, а к глухой стене портового склада Речной заставы. За ворохом ящиков была река и причалы. След терялся тоже где-то здесь.

— Эй! — позвал Мирослав. — Есть тут кто? Але!

Потом напрягся и попробовал просканировать окружающее, но прежде чем у него получилось что-то путное, из темноты за ящиками послышался тихий и полный ужаса голос:

— Дядя!

Мирослав рванул туда и вытащил невысокого паренька лет тринадцати. Тот был испуган, пытался сжаться в комок и спрятаться обратно. По лицу текли слезы.

— Ты чего? — встряхнул его Мирослав. — Обидел кто? Чего прячешься?

— Тут… — захлебываясь рваным дыханием, ответил мальчишка, — тут тетка орала, я чего-то побежал, может помочь надо, а она меня увидела и стала волосы на себе дергать. Потом за руки меня схватила, а я вырвался.

Он продолжал тянуть Мирослава в темноту, но парень нетерпеливо потряс его.

— Ну ты больной вообще, — раздраженно сказал он. — Зачем полез-то? Слушай, пойдем на свет. Ну тетка, ну сумасшедшая, наверно. Чего-то тебе сделала?… А, там велосипед — это твой?

— М… мой, — утих мальчишка. — Нет, ничего не сделала, я же спрятался. Но она страшная, вообще как в ужастике.

Он наконец перестал сопротивляться и пошел за Мирославом к переулку.

— Разглядеть смог? — деловито спросил парень. — Я в уголовном отделе работаю, не боись. Разберемся.

— Да, — кивнул тот, но руки его продолжали трястись как от озноба. — Разглядел. Она у фонаря стояла. Такая, рыжая… ну, ненастояще рыжая, покрашенная.

Белая вспышка на миг ослепила обоих, но Мирослав был начеку — почти мгновенно выставил щит, отбивая непонятное ему заклятье.

«А баба-то маг, — мелькнуло в голове, — неужто и в самом деле та самая похитительница?»