Бумажный грааль. Все колокола земли

Листовка содержала подробное описание заспиртованной птицы, которая, как утверждалось, представляла собой трупик ныне вымершего подвида китайского воробья и предназначалась для Музея естественной истории в Лос-Анджелесе.

Уолт расхохотался. Тысяча баксов! За такую сумму он с радостью всучит злосчастную птицу Аргайлу и посмеется ему в лицо.

Вот только вернуть птицу означало прийти с повинной. Да и Аргайл ему в жизни не заплатит. Только не теперь.

Чем больше он размышлял о листовке, тем больше все это напоминало заговор – возможно, организованный инспектором. В легенду о вымершем воробье Уолт, разумеется, не поверил. Дело было в другом, и птица, скорее всего, стоила в разы дороже тысячи долларов.

Внезапно возникла идея, и Уолт, захватив листовку, отправился к соседям. Обойдя три дома, он удостоверился, что, кроме него, во всем квартале объявления никто не получал.

Значит, это была целевая операция. Аргайл рассчитывал, что Уолт со всех ног побежит возвращать птицу, а ведь он уже солгал почтовому инспектору. Вероятно, после этого его обвинили бы в особо злостном мошенничестве. Конечно, если особо злостным мошенником не был сам инспектор.

По пути к гаражу Уолт рассеянно гадал, может ли один обман аннулировать другой.

Скомкав листовку, он запустил ею в жестяное ведро, а затем заглянул в тайник под крышей. Ящик со снастями пылился на прежнем месте. Птица оставалась внутри. Каким-то образом Уолт понял это без проверки, словно вещица обладала ощутимым присутствием. Казалось, там, в затхлой тьме, кто-то обитал – кто-то маленький, но настолько массивный, что деревянные балки скрипели под его чудовищной тяжестью, рискуя в любой момент обвалиться. От таких мыслей мурашки ползли по спине.

Несколько часов назад Уолт едва не попросил у птицы денег. Хотя знал, что лучше утопить ее в океане. Приступ страха перед этим существом, настигший его в магазине, был закономерен – глас рассудка в чистом виде.

Уолт подошел к дому на колесах и постучал. Открыл Генри. Увидев, кто на пороге, он кивком пригласил войти. Сев за стол, Уолт покосился на дождь за окном. Возле раковины жужжал компактный обогреватель, добавляя помещению тепла и уюта.

– Кофейку? – выключив телевизор, предложил Генри.

– Не откажусь. – Уолт взял протянутую чашку. – Как же надоел этот дождь…

– Зато людям есть о чем поговорить.

– Да уж, нас хлебом не корми – дай потрещать о погоде.

– Так уж повелось, что погода касается всех и каждого, – заметил Генри. – Эта тема сближает.

– Я бы, скорее, назвал ее безопасной.

– Погода ничуть не безопасна. В новостях вон показывали, как несколько домов смыло прямо в океан!

– Я о погоде как о теме для беседы. Погода не втянет тебя в неприятности. В отличие от политики или религии.

– Тут ты прав, – кивнул Генри. – Это единственная тема, которая стабильно волнует людей все десять тысяч лет, пока существует цивилизация. Без разницы, где ты живешь – в Египте, Перу или в чертовом Китае. В любом уголке мира заводят одну и ту же шарманку, когда речь идет о погоде. Это великий уравнитель – единственное, что не изменили в нас века. То же самое с едой и напитками. Зная историю, уже не назовешь такие разговоры «пустыми».

Даже когда Генри замолк, чтобы добавить в кофе несколько ложек сахара, Уолт продолжил удивленно смотреть на него. Его слова прозвучали невероятно здраво. С Генри-философом Уолт еще не сталкивался. Излишняя энергичность, что владела стариком на встрече в кафе, пошла на убыль.

– Я хочу с тобой посоветоваться, – начал Уолт, спонтанно решив довериться дяде Генри. – Прозвучит как бред, но ты никогда не интересовался, скажем… магией? Досками Уиджи, картами Таро и тому подобным?

– Глэдис гадала на картах, – сказал Генри.

– Серьезно? Тетя Глэдис?

– Скука смертная. Она еще и гороскопы составляла, предупреждала о всяком, советы раздавала…

– А ты в это веришь?

– Верю? – Генри тряхнул головой. – Не знаю, верю или нет, но недолюбливаю точно.

– Я тоже, – признался Уолт. – Но представь такую ситуацию. Допустим, тетя Глэдис гадает, и тебе вдруг начинает казаться, будто в этом есть смысл, а карты – это не просто картинки, а некие… окна. И Глэдис действительно общается с чем-то потусторонним. Как ты поступишь?

– Унесу ноги, – фыркнул Генри. – А напоследок скажу: «Глэдис, ты спятила!»

– Любопытно, – сказал Уолт. – Видишь ли, случилась страннейшая вещь. Я хочу узнать твое мнение. Мне тут пришла одна посылка из Азии…

Уолт поведал про синюю птицу, полностью исключив из рассказа Аргайла, а также умолчав о доставке газеты, томатах и так далее – в общем, обо всем, из-за чего мог сойти за психа. Во время пересказа вся история показалась ему сущим пустяком, и страх, охвативший его в гараже, улетучился.

– Вот я и подумал, – подытожил Уолт, – а что, если она и правда исполняет желания?

– Тогда выбрось ее к чертовой бабушке! И поскорее. Иначе я скажу тебе то же самое, что и Глэдис: «Уолтер, ты спятил!»

– А вдруг эта птица поможет мне заработать миллион?