Бумажный лебедь

– Я спрятался под столом. Как ты велел. – Рафаэль все еще сжимал в кулаке записку.

– Молодец. А теперь послушай. Пригни голову и ползи к задней двери.

– А ты?

– Я догоню. Ползи и не оглядывайся. Как только выберешься – беги к деревьям. Понятно?

Рафаэль съежился, когда сразу несколько пуль выбили ямки в бетоне прямо у его ног.

– Ты меня понял, Рафаэль?

Мальчик кивнул и пополз к выходу.

Дамиан заметил неподалеку Команданте-двадцать-один. Мужчина лежал с открытыми глазами, мертвый. Юноша нащупал ножны, закрепленные у тренера на лодыжке, и вытащил кинжал, с которым тот не расставался. Эль Чарро и Эмилио Самора все еще сражались, точно борцы на татами. Снова забравшись под стол, Дамиан подождал, пока сцепившиеся боссы окажутся ближе. Затем он выпростал руку и полоснул Эмилио Самору сзади по ногам, перерезав сухожилия. Тот рухнул на колени.

– Зачем? – изумился Рафаэль.

– Я же велел тебе уходить!

– Но Самора мог убить Эль…

– Шевелись!

Друзья вместе выбрались со склада и рванули к деревьям. Позади продолжалась бойня. Забравшись на холм, Дамиан обернулся.

– Ничего не понимаю. – Рафаэль согнулся, тяжело дыша. – Почему ты не прикончил Эль Чарро?

– Он нужен мне живым.

– Но…

Вдруг раздался оглушительный грохот, и склад исчез в туче дыма и огня. Уши моментально заложило, звенело лишь тоненькое «и-и-и-и-и», а новое солнце продолжало изрыгать обломки бетона и битое стекло. Одна стена еще немного простояла, шатаясь, а потом обрушилась, подняв облако пыли и пепла. Все вокруг смолкло: ветер в кронах, птицы, животные. Повисла странная тишина, нарушаемая лишь воем автомобильных сигнализаций.

– Как… ты это сделал? – раздался из клубов дыма голос Рафаэля.

– Я начинил склад взрывчаткой, а детонатор встроил в трость Эль Чарро. Как только он надавил на лезвие… БА-БАХ!

– Вот почему ты не позволил Саморе его убить. Ты хотел, чтобы вышло наоборот. Ты знал, что Эль Чарро поставит свое клеймо.

Дамиан молча глядел на разрушенный склад. Все рассыпалось в прах: люди, наркотики, фальшивые банки с сардинами.

– Черт возьми, Дамиан! – Рафаэль наконец понял главное. – Мы отделались от проклятого картеля! Все подумают, что мы погибли вместе с остальными. Решат, что между Эль Чарро и Эмилио Саморой разразилась смертельная бойня. «Ч» – значит «Чудесно»! Все кончено! Свобода! Ты поджарил их, как индейку на вертеле!

– Мы еще не в безопасности, Рафаэль. На складе обнаружат следы взрывчатки и начнут гадать, кто мог ее заложить.

– Да, но Синалоа обвинит Лос-Сетас, а те в ответ обвинят Синалоа. Гениально! Не зря ты готовился все эти годы.

– С одним покончено, остался другой, – пробормотал Дамиан, отряхивая брюки от пыли.

Рафаэль знал: речь об Уоррене Седжвике.

– Господи, отдохни ты хоть немного! Даже в кино бывают антракты[46].

– Да что ты говоришь! И где была бы сейчас твоя задница, если б я отошел за попкорном и леденцами?

– Ты прав. Ты дважды спас мне жизнь, – признал Рафаэль. – Что будем делать теперь?

– Теперь мы затаимся и подождем, пока страсти не улягутся. Считай это антрактом.

– И долго он продлится?

– Пока не придумаем новый план, Рафаэль. Пока не придумаем план.

Глава 19

– Мы проделали долгий путь! – Рафаэль поднял бокал с пивом.

Друзья сидели на освещенной бамбуковыми факелами террасе ресторана на берегу залива Мишн-Бэй[47]. В огромном, до потолка, аквариуме плавали экзотические рыбки, на столе сверкали нетронутые приборы.

– Да, путь был долгим, – произнес Дамиан.

– Одиннадцать, мать их, лет! – Рафаэль пробежал глазами меню. – Что закажешь?

– Бургер. – Дамиан даже не заглянул в список блюд. – А это мне обязательно было напяливать? – Он нервно потеребил запонку на манжете.

– Раз уж захотел влиться в светское общество, надо соответствовать. Как тебе туфли, кстати? Мой личный обувщик пошил их вручную.

– Знаю, для крутых финансовых консультантов вроде тебя они незаменимы, но, черт возьми, Рафаэль! Подумай, сколько труда и пота вложено в несчастную пару обуви.

– К черту труд и пот! Ты заслужил эти туфли, Дамиан. Когда же ты начнешь наслаждаться своими кровно заработанными? Если не научишься кайфовать, так и останешься хмурым брюзгой и девушки от тебя разбегутся.

Дамиан отмахнулся. В свои двадцать семь он уже привык, что женщины относятся к нему неоднозначно. Находясь среди людей, он предпочитал сидеть в углу или в тени. Он никогда не вписывался в общество, да и не стремился к этому. Однако людское внимание преследовало его повсюду. Порой Дамиан чувствовал себя зверем в клетке, выставленной на всеобщее обозрение. Женщины стайками вились вокруг него, хотя и боялись заговорить или прикоснуться.

– Деньги – пустое, – процедил Дамиан. – Всего лишь способ добиться цели.

– Верно. Просто признай, что уже многого достиг. После истории с Эль Чарро нас спасли только твои накопления. И ты успешно пустил их в оборот. Сперва одна яхта, затем – две, пять, десять. Мелкая рыболовная компания стала чертовой судоходной империей! Ты оплачивал мне колледж, пока сам пахал как проклятый. Всем, чего я добился, я обязан тебе. И вот мы здесь – в двух шагах от свержения Уоррена Седжвика.