Бумажный лебедь

Ник неожиданно проявил участие. Он переменился, когда я рассказала о беременности. Не смог принять такого. Он отступил и перестал меня добиваться. Когда у отца случился инсульт, внезапно пришел в больницу, стараясь не смотреть на мой округлившийся живот и отекшие лодыжки. После смерти отца Ник помог мне разобраться с долгами и полетел со мной и Сьеррой на похороны в Паса-дель-Мар.

Стоя у родительских могил с дочерью на руках, я разрыдалась. Земля на отцовском участке была свежей, не такой, как у мамы и МамаЛу. Я не знала, что заключенных Вальдемороса хоронили на том же кладбище. Только увидев нянино надгробие, я окончательно осознала: она ушла навсегда. Я хотела бы, чтобы Дамиан стоял рядом, чтобы передал мне частичку своего мужества. Он держал бы нашу дочь, а я обнимала бы его за плечи. Мы так и не поплыли в Паса-дель-Мар тем утром, когда на остров прилетели вертолеты.

Почему все закончилось именно так? Как мы могли разрушить все прекрасное, что между нами было?

Я чувствовала себя потерянной и неприкаянной, словно корабль в бушующем море. Я лишилась отца, матери, МамаЛу, Дамиана. Однако у меня оставалась Сьерра, и я прижала к себе ее маленькое тельце, будто спасательный круг.

⁂

Перед тем как вернуться в Сан-Диего, я заехала в Вальдеморос. Я хотела увидеть место, погубившее МамаЛу, и почтить память женщины, заменившей мне родную мать. Я принесла достаточно денег «на обед», чтобы надзиратели устроили мне экскурсию.

За жутковатыми серыми стенами, увитыми колючей проволокой, угрюмые охранники обыскали мою сумочку, а затем пустили меня внутрь. Сотрудница по имени Даниэла вызвалась показать мне тюрьму; я шла за ней по темному коридору, ведущему в главный комплекс, и эхо множило звук моих шагов.

Не такой я себе представляла тюрьму. Заключенных сложно было отличить от посетителей, потому что никто не носил унылых роб. Вдоль бетонных стен стояли палатки, где продавали еду и хозтовары. В прогулочном дворике матери нянчили младенцев. Дети постарше гонялись друг за дружкой по коридорам. Местные даже соорудили детскую площадку с разноцветными стенами и нагромождением качелей, горок и лесенок. Суровые с виду женщины глядели на меня с любопытством или подозрением, а затем возвращались к баюканью младенцев, шитью, вязанию.

Даниэла поведала, что большинство местных обитательниц пока не дождались суда.