Бумажный Тигр (III. Власть)

— Не только стены. Не только воздух. Он — единственный и полноправный хозяин всего здесь. Это его мир — во всех смыслах. Он диктует законы бытия и правила. Если ему не удастся умертвить вас обоих чужими руками… Это не значит, что он отпустит вас восвояси. Просто ему придётся немного затянуть процесс, только и всего. Удушье, голод… я уверен, у него про запас припрятано немало способов уморить вас или медленно свести с ума. Чёрт возьми, он может даже ничего не предпринимать, спокойно попивая кофе или что там полагается пить демонам! Ещё несколько дней такой жизни и вы с Крамби будете счастливы сами выскочить в окно!

Лэйд надеялся, что не переменился в лице. Нельзя было выказывать слабость, пусть даже не перед лицом демона, а перед лицом человекоподобного паука, шесть чёрных глаз которого внимательно разглядывали его.

— Как он получил эту власть? — спросил он, — Как подчинил всех вас и всё сущее? Значит, всё-таки был какой-то ритуал? Договор? Или…

Розенберг медленно покачал головой. Некоторые его глаза казались безучастными, равнодушно-задумчивыми, как у всякого насекомого. Но та пара, что была украшена треснувшими очками, смотрела прямо на Лэйда.

— Это пусть расскажет вам Крамби. Если у него хватит духу. Я и так уже выдал вам достаточно, Лэйд Лайвстоун. Вы же помните, что я и сам рассчитываю на некоторую услугу с вашей стороны?

Лэйд неохотно кивнул.

— Я не отказываюсь от своих обязательств. Что вам угодно?

Одна из лап Розенберга, сухо зашелестев, оторвалась от распухшего брюха, махнув в сторону письменного стола. Стол, медленно убивавший его, был пуст и, лишённый бумаг, карточек и папок, выглядел почти сиротливо. Однако некоторые вещи, как заметил Лэйд, на нём всё ещё остались. Фотокарточка в серебряной рамке, по-прежнему стоящая на углу, и…

— Воспользуйтесь этим.

Револьвер. Револьвер Розенберга, непринуждённо лежащий на столешнице, точно массивное пресс-папье. Понятно, отчего он не взял его в руки — лапы паука не имели пальцев и едва ли могли справиться со спусковым крючком.

— Вы хотите, чтобы я выстрелил в вас?

— Огромный паук с трудом кивнул.

— В голову. По меньшей мере трижды. Знаете, многие насекомые необычайно живучи, а я бы не хотел… — Розенберг сглотнул жижу, служившую ему слюной, — Не хотел рисковать. Не в моём положении.

* * *

Лэйд каким-то образом ощутил тяжесть револьвера, даже не прикоснувшись к нему. Большой и сложный механизм, выглядящий вполне надёжным.

— Почему?

Розенберг некоторое время молчал. Его тело содрогалось, смятое брюхо едва заметно пульсировало. Там, под хитиновым покровом, проистекали какие-то процессы, лежащие за пределами человеческой анатомии, и Лэйд не хотел знать, какие.

— Потому что я ненавижу вас, Лэйд, — произнёс Розенберг совершенно спокойно, — Вы могли спасти нас, всех нас, но предпочли ничего не заметить. И даже когда заметили, не смогли ничего предпринять. Не вы причина того, во что превратилась «Биржевая компания Крамби» и её служащие, этого случилось без вашего участия. Но я не могу вам простить вашей беспомощности и слабости. Я привык презирать слабость в любых её проявлениях, в нашем деле она ведёт к гибели. А вы оказались слабы. И мне приятно будет знать, что вы погибнете, пусть и после меня.

— Значит, то, что вы рассказали мне, это ложь?

— Я рассказал вам то, что не сопоставимо хуже, чем ложь — две паучьи лапки Розенберга потёрли друг друга, издав сухой шелест хитина, — Я рассказал вам часть правды. Поверьте моему опыту, ничто не приводит к катастрофическим последствиям столь же надёжно, как человек, мнящий себя информированным, но не имеющий представление о всей картине происходящего в целом. С этой частью правды я вас и оставлю. Стреляйте, Лэйд. Я обойдусь без последних слов.

Огромный паук откинулся назад, выпятив свою сухую узловатую грудь и раскинув в стороны лапы. Но Лэйд даже не протянул руки к оружию.

— Если вы думаете, что я в самом деле это сделаю, то чертовски заблуждаетесь. Я не стану стрелять. По крайней мере, не до того момента, как вы выложите мне всё, что вам известно.

Улыбка огромного паука выглядела устрашающей и зловещей, хелицеры, кривые хитиновые ножи, заскрежетали друг о друга.

— А если я откажусь? Будете пытать меня? — раздувшийся живот паука мелко затрясся и Лэйд понял, что это был смех, — Вы в самом деле считаете, будто способны причинить мне большую боль, чем та, которую я уже пережил? Впрочем… Как и всякий лавочник, вы слишком узко мыслите. Один из законов рынка гласит — если исполнитель отказывается с вами сотрудничать, всегда можно найти другого исполнителя. Не так ли, мисс ван Хольц?

Он не был единственным человеком, способным бесшумно ходить по толстому слою устлавшей пол паутины. Лэйд вспомнил об этом слишком поздно, лишь после того, как мисс ван Хольц, оказавшись у стола, положила руку на револьвер.

— Стойте! — приказал он, — Не вздумайте…