Усиление антенны, размещенной в фокальной точке гравитационной линзы солнца, будет огромным, более чем в 10 миллиардов раз для некоторых частотных диапазонов и на порядок величин больше в других. Даже 12-метровая тарелка сможет принимать сигналы с другого конца галактики. А если другие существа галактики также будут достаточно разумны, чтобы использовать гравитационные линзы собственного солнца, мы сможем даже общаться с ними, хотя это общение больше будет напоминать не беседы, а монологи, передаваемые в течение жизненных циклов звезд. Это будут сообщения, пущенные в море в надежде, что они когда-то достигнут отдаленных берегов: от давно умершего поколения поколению, которое еще не родилось.
Как оказалось, эта точка находится в 550 астрономических единицах от солнца, что практически в 14 раз превышает расстояние до Плутона. Свет солнца достигает этой точки практически за три дня, однако с нашим уровнем технологий космический корабль доберется до этого места только через один век.
– Потому что к тому времени, когда автоматизированный зонд доберется до фокальной точки, мы не знаем, останется ли кто-нибудь на этой планете. Сможет ли человечество выжить на Земле еще один век? Нет, мы должны послать людей, чтобы они могли слушать и, в случае чего, даже ответить.
Я улетаю и хочу, чтобы ты отправился вместе со мной.
Фиры живут в корпусах гигантских космических кораблей.
Эти существа, предчувствуя катастрофическое приближение конца света, начали строительство спасательных ковчегов для незначительной доли населения своего мира. Практически все беженцы были детьми, так как фиры любят своих детей не менее, чем любые другие существа во вселенной.
За многие годы до того, как их звезда стала сверхновой, ковчеги были запущены в разные стороны для перелета к новым мирам, которые могли бы стать новым домом. Корабли начали ускоряться, а дети – обучаться у автоматических наставников и нескольких взрослых на борту, пытаясь сохранить традиции своего умирающего мира.
И только когда последние взрослые на борту каждого корабля готовились к смерти, они открыли детям всю правду: корабли не были оснащены никакими средствами снижения скорости. Они должны были ускоряться всегда, асимптоматически приближаясь к скорости света, пока у них не закончится горючее, и тогда они полетят на окончательной крейсерской скорости по направлению к концу вселенной.
В их системе координат время будет идти как обычно. Но за бортом корабля вся остальная вселенная будет со свистом лететь к своей конечной судьбе, противодействуя волне энтропии. Для внешнего наблюдателя время на этих кораблях остановилось.
Выдернутые из потока времени дети вырастут на несколько лет, но не больше. Они умрут, только когда закончится вселенная. Это был единственный способ обеспечить их безопасность, как объяснили взрослые, – асимптоматический подход к победе над смертью. У них никогда не будет собственных детей: они не будут оплакивать ушедших, им ничего не придется бояться, планировать, жертвовать чем-либо. Они будут последними выжившими фирами и, возможно, последними разумными существами во вселенной.
Все родители решают за своих детей. Практически всегда они считают, что это к лучшему.
Я все время надеялся, что смогу ее переубедить. Я думал, что она останется из-за меня, из-за нашего ребенка. Я любил ее, потому что она была не такая, как все; я думал, что моя любовь изменит ее.
– Любовь принимает различные формы, – сказала она. – Вот моя.
Мы рассказывали друг другу столько историй о неизбежном расставании влюбленных, которые принадлежат различным мирам: Шелки,
Экипаж «Фокальной точки» проведет часть пути в гибернации; однако когда они достигнут первой целевой точки в 550 астрономических единицах от Солнца в сторону от галактического центра, то будут бодрствовать и слушать пространство так долго, как смогут. Они поведут корабль по спиральной траектории от Солнца, прослушивая большую часть галактики на наличие сигналов. Чем дальше они будут отдаляться от Солнца, тем лучше будет становится эффект усиления влияния Солнца в связи со снижением помех солнечной короны на отражаемые радиоволны. Ожидается, что экипаж продержится несколько веков, взрослея, старея, рожая детей для передачи им своих обязанностей, умирая в пустоте на этом суровом аванпосте надежды.
– Ты не можешь принять это решение за свою дочь, – сказал я.
– Ты сам принимаешь сейчас за нее решение. Откуда ты знаешь, что она будет здесь более спокойна или счастлива? Этот шанс ухода в трансцендентальность – лучший подарок, что мы можем ей сделать.