Бунич Игорь – В центре чертовщины

сидевший у левого крыла, она восприняла это как нечто само собой разумеющееся. Вместе

с пассажиром она выглянула в иллюминатор. Там была светящаяся масса, и, когда она

приподнималась, самолёт шёл ровно. Когда же она садилась на конец крыла, самолёт

накренялся и никакие рули не могли его выпрямить.

Самолёт благополучно приземлился в Майами, и Гинни поспешила домой, чтобы

рассказать Фреду о новом необычном происшествии. “На этот раз, — думала она, — мне

бы и в голову не пришло заподозрить что-нибудь, если бы не эти два пассажира”.

Моих стюардесс чрезвычайно занимали пропавшие страницы из бортового журнала

самолёта номер 318.

— Я просто вне себя, — заявила Дениз. — Думаю, их хорошенько припрятали.

Однажды мы с подругой услышали очередную историю о появлении Дона Репо и в тот же

день получили назначение на борт 318. К тому времени у меня вошло в привычку

просматривать журнал каждое дежурство. Мы сразу помчались на самолёт, но там снова

лежал новёхонький экземпляр.

— Ещё одна проблема, — продолжала Дорис Эллиотт, — что всё это происходило

почти сразу после катастрофы. Самолёт погиб в конце 1972 года. Пик историй приходится

на июнь 1973. Так или нет, Дениз?

— Верно. Их было очень много в первый год. До мая 1974 или, может быть, июня. Но

после этого я не слышала ни об одном случае. А вы?

— Именно так, — согласилась Дорис. — Потому так трудно сейчас отыскать новые

данные. Слухи прекратились внезапно, где-то в марте или в апреле 1974. Может, чуть

позднее. Эмили Палмер скажет вам точно. Если бы такие случаи продолжались, мы

наверняка знали бы о них, как знаем о предыдущих.

По мере беседы выяснились общие черты, присущие случаям, что произошли в этот

первый год.

Каждый из них был связан с внезапным появлением на Л-1011 командира Лофта или

бортинженера Репо, Каждый раз они так же внезапно исчезали. Призраки были чёткими,

казались плотными и вполне узнаваемыми. Они возникали и исчезали на глазах пилотов,

бортинженеров и стюардесс совершенно неожиданно, обычно во время полёта. Местом

действия большинства историй называли самолёт 318, независимо от того, каким

маршрутом он следовал. Однако несколько историй произошло и на других однотипных

лайнерах. Невозможно было предсказать ни время, ни место появления ушедших из жизни

членов экипажа. Некоторые пилоты и стюардессы страстно мечтали встретиться с

привидениями, другие и слышать не хотели об этом. Единого мнения на этот счёт не было.

Каждый раз, когда кто-либо из трёх моих знакомых получал назначение на борт 318, они

первым делом брались за журнал. Но почти постоянно обнаруживали, что из него вынуты

страницы или положен совсем новый экземпляр. Хотя в то же время на других Л-1011

записи в журналах накапливались месяцами и, прежде чем старая книга сменяла новую,

проходило много недель.

— Кстати, — вспомнила вдруг Гинни, — вы должны повидать ещё одного человека.

Это бортинженер, живёт в Бостоне. Он тоже интересуется этим вопросом. Его зовут Дик

Маннинг*.

— Он что, встречался с призраками? — спросил я.

— Лучше пусть он всё расскажет сам, — ответила Г инни. — Думаю, вам будет

любопытно.

Я записал его имя и название крохотной деревушки на окраине Бостона, где он жил.

Гинни не помнила номер его телефона, но я надеялся разыскать бортинженера по

справочнику. В заключение Дениз сказала:

— Думаю, вы узнаете куда больше, поговорив с Эмили Палмер. Она ведёт

тщательные записи. Мы можем рассказать только о том, что приключилось с нами, хотя и

пытались разузнать о других случаях. Эмили поможет вам представить картину в целом.

Дениз не ошиблась в своих оценках. Вскоре я встретился за обедом с Эмили и её

мужем Доном. Дон работал бортинженером на другой авиалинии и тоже слышал немало

интересных историй.

— Поговорив с ребятами и с Эмили, — заявил он, — я понял, что эти истории нельзя

просто так отбросить. Конечно, и поверить в них нелегко. Я-то сам не верю в привидения,

но мыслю достаточно широко и понимаю, что всегда всё возможно.

— Вот и я думаю точно так же, — согласилась Эмили. — Я не видела привидений

своими глазами, но не вижу причины не доверять тем людям, которые рассказывали мне о

них. Проблема в том, что никто из них не хочет, чтобы упоминалось его имя. Мы

беседовали неофициально. А некоторые на следующий день даже отказывались от своих

слов. Они просили меня забыть о том, чем делились со мной накануне.

— Скажите, все истории связаны с лайнером 318? — спросил я.

— Большинство, — ответила Эмили. — Но иногда речь идёт и о других Л-1011.

Она достала свои заметки, и мы внимательно их просмотрели.

— Не забывайте, я не репортёр, — предупреждала она. — У меня лишь наброски. Я

хранила их для себя, поскольку убеждена, что здесь всё не так просто. Эти люди не

дураки. Иначе их бы не посадили за штурвал. Тогда чем это объяснить? Если все эти вещи