Бунич Игорь – В центре чертовщины

могли найти выход, если их не направить веником. Но вдруг стая дружно поднялась и

вылетела в крошечную щель, через которую, видимо, и влетела внутрь, все тридцать сразу.

Никто их не подгонял. Я решила, что они просто приходили проститься с Доном. Ведь он

так любил их. Я знаю, что, когда человека постигнет горе, он способен вообразить самые

разные вещи. Но я и сегодня считаю, что это был знак, что Дон покинет нас.

В тот весенний вечер в Майами я понял, что ни Донна, ни Элис Репо не склонны

преувеличивать своё горе. Они по-прежнему были преданы Дону, но успели успокоиться.

Больше всего они жалели, что не смогли быть с ним в его последние минуты. Он умер

спустя 31 час после катастрофы. Хоронили его в закрытом гробу. Элис с трудом

переносила обрушившееся на неё горе. Семья окружила её любовью, стараясь согреть и

успокоить.

Элис вспоминает, что вскоре с ней приключилось несколько странных и на удивление

ярких случаев. Как-то ночью она проснулась оттого, что подушка рядом с ней издавала

острый запах одеколона “Виталис”. Это был любимый одеколон Дона, но к тому времени в

доме уже с год никто им не пользовался. Наволочки были совершенно новыми. И всё же

запах был так силён, что разбудил её. Она перевернула подушку в надежде, что запах

исчезнет, воспоминание бередило ей душу. Однако запах стоял ещё почти весь следующий

день.

Спустя некоторое время она проснулась и почувствовала, что Дон рядом с ней в

постели. Это был не сон. Она потянулась вперёд и совершенно отчётливо нащупала его

руку. С давних пор на его обручальном кольце была небольшая, но ясно различимая

вмятинка. Она осторожно нашла палец, кольцо было на месте. Она провела по его

поверхности. Вмятинка оказалась там.

Этот случай не напугал её. Она почувствовала лишь любовь и умиротворение. По её

словам, были и другие признаки того, что Дон пытается связаться с ней. Когда её

охватывала печаль, на окне появлялась птичка, словно стараясь смягчить горе. Однажды

монахиня принесла ей подарок. Открыв коробочку, Элис обнаружила в ней белого

керамического голубя, одну из любимых птиц Дона. Монахиня не смогла объяснить,

почему она выбрала именно его. Она ничего не слышала об увлечении Дона птицами.

Подходило время ужина. За окнами во дворе отеля зажглись фонари. Мы с Элизабет

испугались, что утомили семью Репо своими расспросами, но Элис сказала, что ей было

приятно беседовать с нами. Они с Донной научились стравляться со своим горем. Мы

поделились с ними некоторыми сведениями, полученными в ходе нашего расследования.

Женщины заинтересовались и отметили, что Дон очень любил свои самолёты. Они

считали, что, если слухи не лгут, Дон вполне мог возвращаться хотя бы для того, чтобы

убедиться, что всё на них идёт хорошо.

Я не мог придумать, как рассказать нашим гостьям об опытах с доской “Уиджа”. Если

бы мне кто-нибудь сообщил, что беседовал с моим умершим родственником или другом

при посредстве подобного устройства, я бы решил, что у него не все дома. И тем не менее,

если бы нам удалось подтвердить хотя бы часть полученной информации, это было бы

огромным успехом. Я решил осторожно расспросить об одном из сообщений, не упоминая

о несколько странном способе, которым оно было получено.

— Ответьте, пожалуйста, — обратился я к Элис, — хотя мой вопрос может

показаться вам идиотским. Не было ли у вас проблем с мышью в месте, которое вы

называете “семейным туалетом”?

Донна и Элис удивлённо уставились на меня.

— Но ВЫ-то откуда знаете?! — воскликнула Элис.

— Понимаю, что вопрос глупый, — согласился я.

— Вовсе не глупый, — возразила Элис. — Пару месяцев назад мышь устроила себе

гнездо на чердаке как раз над комнатой, которую мы зовём “семейной". Мы не могли

избавиться от её выводка довольно долго. Наконец мой сын Джон расставил повсюду

ловушки. Это, конечно, не туалет, а комната, но попасть на чердак можно лишь через

туалет при ней. Но откуда вам удалось узнать об этом?

Думаю, теперь мы с Элизабет вытаращили глаза. Дикий кусок чепухи вдруг обрёл

смысл. Я ответил Элис, что всё объясню, если получу ответ ещё на один идиотский

вопрос. Она рассмеялась и с удовольствием согласилась.

— Скажите ещё вот что, — я всё ещё чувствовал себя по-дурацки, хотя ответ на

первый вопрос несколько вдохновил меня. — Приходилось ли Дону делать что-либо с

деньгами в корзине для бумаг, стоящей в комнате ваших мальчиков?

— Удивительно, — поразилась Элис. — Вы непременно должны мне объяснить, как

всё это узнали. Дон собирал пенни с головами индейцев. Небольшое ведёрко с ними до сих

пор стоит в комнате моего сына. Но кто рассказал об этом вам? Я сгораю от любопытства.

Мне пришлось объяснить, что мы с Элизабет провели несколько пробных сеансов с

доской “Уиджа" и получили эти таинственные сообщения наряду с остальными.

— Когда-то, ещё в детстве, мы баловались с такой доской, — заметила Элис. —