Бунин и евреи: по дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Эти святки я провожу пока тяжело, как никогда, и не только оттого, что нет около Ивана Алексеевича, но еще потому, что у меня ничего нет, кроме долгов, а я к ним не привыкла, и уже некоторые кредиторы нуждаются в деньгах, большинство из них бедные, а нужно внести нотариусу за утверждение в правах наследства <…> Много денег ушло на праздничные чаи, мы сидим на рисе и чечевице, – только сегодня будем есть курицу, подарила одна добрая душа, моя приятельница. А кто виноват? Ваша Америка! До сих пор не получила блокированные деньги с 1943 г. Бедный Иван Алексеевич так и не дождался, а сколько маленьких его желаний мы хотели сделать на эти деньги. Их блокировали (550 д.) во время войны. За хранение и налоги взяли 120 д. Значит, осталось 430 д. 10 % – агентам, мне 387 д. Это бы как раз мне хватило бы до получения из Ч<еховского> И<здательства> за книгу И<вана> А<лексеевича>. А то ведь после его смерти я получила всего 2 раза по 100 д. из Лит<фонда>, и они ушли на ремонт, на переделку матрасов. Вы помните, в каком виде была квартира, и мне передали, что хозяин хочет придраться, он, конечно, спит и видит выселить меня из нее. Адвокаты посоветовали начать красить, проремонтировали половину, столовая была приведена в хороший вид еще в прошлом году. Я уже писала Марку Ефимовичу <Вейнбауму>, что мне именно сейчас нужны деньги и что, если я буду в состоянии, то я отдам их из второй получки за Петлистые уши из Ч<еховского> И<здательства>. Очень прошу Вас поторопить мне выслать, было бы хорошо, если 200 дол<аров> <…> Простите, что пишу об этом, но я уже не могу спать. Стала худа. К зеркалу подхожу с отвращением. Слава Богу, Леня поправился³⁴⁸ и очень меня поддерживает и помогает всячески, но я пока измучена, это на меня все остро действует: бедные дают взаймы, а богатые дают советы и иногда очень неприятным тоном, а я не сплю. А тут еще и квартирный вопрос поднимается: 4 коми., а нас двое. Надоела я Вам, обнимаю Вас, дорогой друг, и Анну Родионовну. Л. Ф. шлет Вам новогодний привет. Ваша В. Б.

Приписка:

Берта Соломоновна больна гриппом, да и вообще больна. Она шлет Вам свой новогодний привет».

После 1953 г. И. М. Троцкий и В. Н. Бунина, по всей видимости, не переписывались. В РАЛ, однако, сохранилось одно письмо И. М. Троцкого от 21 октября 1958 года, в котором он от имени Литфонда обращается по «общественному делу» к В. Н. Буниной и Л. Ф. Зурову.

«В нынешнем году Литфонду исполняется сорок лет – срок достаточный, чтобы публично быть отмеченным. Никаких торжеств, в интересах экономии сил и денег, правление не собирается организовывать. Согласно традиции Литфонд организует ежегодно, в ноябре, кампанию сборов на пополнение кассы и на обеспечение бюджета в плане помощи. <…> В этом смысле Литфонду нужна моральная поддержка и извне. Просьба правления Литфонда к вам, дорогие Вера Николаевна и Леонид Федорович, откликнуться несколькими теплыми строками в пользу этого учреждения, столь ценного для поддержания единства эмигрантской интеллигенции. Письма будут опубликованы в Нов<ом> Русс<ком> Сло<ве>.

С искренним приветом Ваш И. Троцкий. Секретарь Литфонда.

P.S. Пользуюсь случаем поблагодарить Леонида Федоровича за ценный подарок – Марьянку³⁴⁹, о которой Нов<ое> Русс<кое> Сло<во> поместила интересный отзыв».

После кончины И. А. Бунина Алдановы продолжают переписку с его вдовой. Эти годы – период подведения итогов прожитой жизни и старческих болезней Алданова. Из переписки почти совсем исчезают литературные и отвлеченные темы, остаются только повседневные вопросы да заботы. Еще при жизни Бунина Алданов не раз ставил в письмах вопрос о сохранности «Бунинского архива». Алданов высказывал мнение, что весь «Бунинский архив», в первую очередь его эмигрантская часть, должен оказаться на родине лишь в том случае, когда она станет свободной от диктатуры большевиков страной. Он уговаривал Бунина продать его библиотеке Колумбийского университета. Однако Бунин под разными предлогами все не решался это сделать. Он сетовал в частности на то, что часть его, переданная им до войны в Прагу, в созданный там усилиями секретаря Льва Толстого В. Ф. Булгакова³⁵⁰ «Русский заграничный культурно-исторический музей», «целью которого явилось бы хранение, изучение и экспозиция памятников и материалов, относящихся к истории, жизни, творчеству и быту русской эмиграции и русского зарубежного населения вообще», – была реквизирована советскими властями после освобождения города от немцев Красной армией и ее местонахождение ему не известно. Это были почти все документы, относящиеся к российскому периоду жизни и деятельности Бунина (сейчас они хранятся в РГАЛИ). В конечном итоге после кончины Бунина вопрос о передачи архива так и остался не решенным и его наследницей стала Вера Николаевна. Особенно волновала Алданова судьба его писем.

15 февраля 1954 года Алданов вновь ставит вопрос о «Бунинском архиве». Свой собственный архив он уже разместил в Колумбийском университете и настоятельно советует Вере Николаевне поступить аналогичным образом.