Бунин и евреи: по дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Уж месяц живем в долг. Ждем деньги из четырех мест. Но почта хорошо сравнительно ходит только воздушная. Из Германии письмо шло 20 дней. “Русские Новости” вчера пришли к нам от 7 августа! Шли две недели! Скажите “Вашему”, что скончался Н. Д. Зелинский³⁴⁰ на девяносто третьем году жизни. Я знала его близко, он бывал у нас. Читал на курсах341 органическую химию и задавал нам задачи в лабораториях на разных курсах. Он – одна из постоянных связей прошлой моей жизни. От последней жены у него остался сын. Их у него было три. Два после 50-ти лет… А как он любил первую! И как он горевал после ее смерти. Люб<ови> Алекс<андровне> <Полонской>звоню ежедневно: никто не подходит. Не пойму, куда она уехала. Ляля поехал на юг один, и она получила от него письмо: вот все, что я знаю. Ляля с Олечкой <Жировы> в лагере близ Биарриц, 20 дней сидели без денег. Пришлось, наконец, послать отцу по телеграфу. На почте денег до сих пор не принимают, как и заказных писем. <…> Если увидите Кодрянских, сообщите то, что я пишу Вам о Л<еониде> Ф<едоровиче>. Я не знаю, долго ли она пробудет в Нью-Йорке. Надеюсь, что Ис<аак> Вен<иаминович> <Кодрянский> в океане поправился.

Обнимаю Вас обоих.

Ваша В. Бунина».

24 сентября Бунина – Ландау-Алдановой:

«Дорогая Татьяна Марковна.

Получила сегодня письмо от Вашего и хочу ответить Вам, т. к. его теперь не поймаешь, а Вы передадите ему содержание при случае.

1) Давление мое невелико, но соответствие между верхним и нижним не вполне нормально, но я принадлежу к людям с низким давлением – раньше выше 14 не поднималось, а теперь 16/10. <…> И если бы мы куда-нибудь поехали, то болезнь Олечки <Жировой> все равно на мне отразилась бы. Я Бога благословляю, что мы были в Париже, без меня ей было бы хуже, а теперь она почти здорова. Осталась лишь быстрая утомляемость от разговоров.

2) Теперь почему мы никуда не могли поехать:

a) Денег всех мы до сих пор не получили, а я в долгах – опять уже заняла 30.000 фр<анков> и еще нужно занимать. <…>.

b) Представьте, деньги налицо: поехать возможно – куда? Вам могу объяснить. Ведь мой должен иметь возле себя удобное судно. Как с этим быть? <…>.

c) Его неожиданные заболевания. Он на днях перенес в легкой степени грипп <…>. Он уже дня четыре в постели.

d) И как его перевезти? Везде комнаты в верхнем этаже. Значит, все равно будет сидеть безвыходно в своей берлоге.

О будущем годе думаю, если будет возможно, снять виллу в месте, где есть доктор. Но разве можно все предвидеть…

Некоторые мне не советуют И<вана>> А<лексеевича> куда-нибудь везти… Он мечтает о Монте-Карло. Я не возражаю.

<…>

Поздравляю с окончанием “Вашим” философской книги <имеется в виду “Ульмская ночь” – М. У>. Очень хотелось бы прочесть ее. Прислали бы в рукописи, и я, прочтя, возвратила бы в сохранности. Впрочем, это мечты.

Завидую, что Ваш побывает и в Венеции, и на Капри, “где мы были так счастливы”, не сознавая этого. Многое дала бы я побывать на этом чудном острове, где кончается пядь земли нам известная, где мы пережили столько несказанно прекрасных дней и даже ночей за пенистым исти³⁴² <в 1912–1913 гг.>. Иной раз кажется, было ли все это? И уже скольких нет из тех, кто делили наши досуги. А сколько там было написано моим! И как быстро, весело и легко творил он. Когда мы в последний раз приезжали на Капри, то, поднимаясь в коляске с парохода по дороге с апельсинными садами, я почувствовала, что мы приехали домой… Но как всякий “дом” теперь для нас ничего не существует, осталась лишь память о нем.

Простите за длинное послание.

Слышала, что у Фенички было хорошо, сытно, вкусно по-домашнему. Она поправилась.

Люб<овь> А<лександровну> <Полонскую>видела раз. Разве Ляля опять на юге? Думаю, что они оба пережили тяжелые дни из-за смерти их соквартиранта <…>, так же всех поразившей, как и смерть Якова Борисовича³⁴³. Мы вас обоих обнимаем.

Л<еонид> Ф<едорович> шлет привет.

Ваша В. Бунина»

3 октября Вейнбауму пишет уже Вера Николаевна. Она благодарит его «за то, что вы сделали для Л. Ф. Зурова». Имеется в виду материальная помощь Литфонда находящемуся на лечении в психиатрической клинике Зурову. Бунина сообщает, что половину ее она для него уже получила и: «… буду очень признательна, если вы передадите В. И. Кодрянскому вторую половину и попросите мне послать обычным путем. <…> Простите, что я беспокою вас. Иван Алексеевич, который все недомогает, шлет вам свой поклон. <…>

Всего хорошего. Уважающая Вас В. Бунина».

Последние письма Алданова к Бунину почти исключительно посвящены Бунинским делам с Чеховским издательством, вопросу об издании книги о Чехове, книги рассказов, пособию из Литературного Фонда.

8 ноября 1953 года Иван Алексеевич Бунин скончался. 18 ноября 1953 Алданов писал из Ниццы Вере Николаевне: «…Очень нас взволновало Ваше письмо. С ужасом представляю себе, какую ночь Вы тогда провели? Не буду писать об этом».