Бунтари не попадают в рай

– Какое? – спрашиваю, встрепенувшись.

Осознание того, что он, невзирая на явное несогласие, все же принимает мое решение, придает мне уверенности. Это знак. Значит, я все делаю правильно.

– Пообещай, что не будешь ничего предпринимать до завтра, – произносит он, удерживая меня в сетях своего поистине гипнотического взгляда.

– Но…

– Это не так долго. Я всего лишь хочу провести с тобой немного времени, не думая о будущем, – Глеб притягивает меня к себе за талию. – Ну же, Стелла. Разве я о многом прошу?

– Нет, – отзываюсь тихо.

– Тогда давай так: сегодня у нас с тобой нет никаких проблем. Забудем про Игоря, про ментов, про экзамены… Про все забудем, – он упирается своим горячим лбом в мой. – Я знаю, бунтарям светит только ад, но, клянусь, с тобой я уже побывал в раю. Пожалуйста, не отбирай у меня его прямо сейчас.

Я опускаю веки и позволяю Глебу поцеловать себя. От вкуса его губ у меня кружится голова, а низ живота наливается приятной тяжестью. Я цепляюсь за шею парня, жадно ловя его дыханье, потому что отныне воздух, который выдыхает не он, меня не насыщает. Я хочу быть ближе, еще ближе, проникнуть ему в вены, стать для него абсолютом. Точкой отсчета, которой он стал для меня.

– Пойдем в комнату, – Глеб тянет меня за руку и я, слегка опьяневшая от его ласк, следую за ним.

Затворив дверь, парень открывает крышку своего старенького ноутбука и, поводив пальцем по тачпаду, переходит на страницу моих аудиозаписей ВКонтакте. Коротким нажатием запускает первую попавшуюся композицию и снова подходит ко мне.

– Давай расслабимся, Кац, – вновь заключает меня в объятия. – Мы ведь еще ни разу не танцевали старый добрый медлячок.

Глеб, как всегда, добивается своего: вытаскивает из меня улыбку. Сквозь горечь и боль. Сквозь страх и обиду. Я улыбаюсь, потому что рядом с ним невозможно иначе. Он – свет, который способен рассеять даже самый непроглядный мрак.

Опускаю ладони Глебу на плечи и, медленно покачиваясь из стороны в сторону, любуюсь его красивым лицом. Меня разрывает на части от любви, и на глаза вновь наворачиваются глупые слезы. Разве можно одновременно быть такой несчастной и такой счастливой?

– Прости, Всевышний, но я в ней умышленно, – вторя словам песни, выдыхает Глеб, а затем всем телом прижимается ко мне. Тесно-тесно. Будто, как и я, мечтает слиться в одно целое.

Мы кружимся в волшебном медленном танце, растворяясь во взглядах друг друга. Улыбками топим печаль, а поцелуями прогоняем тоску.

Боже, мы целуемся так неистово, что нам начисто рвет крышу! Мы погибаем друг в друге! Умираем, возрождаемся и, держась за руки, снова расщепляемся в вечности, словно две родственные души, которые никогда не расстаются по-настоящему.

Наша с Глебом любовь, чистая и прекрасная, подобно юному семени, произросшему из черной земли, цветет среди тьмы, грязи и безобразия. Она – последний и единственный шанс на счастье, который у нас никто не отнимет. Это только между нами. Это сокровище двух нищих, но при этом безмерно богатых людей.

Я не знаю, что будет завтра. Не знаю, что будет потом. Но точно знаю, что этот танец, наполненный страстными поцелуями и легкими касаниями, пропитанный тихой радостью и щемящей тоской, сохранится в нашей памяти навечно. Как нечто надрывное, болезненное и до одури красивое.

Герои танцуют под песню Мота «Капкан».

Глава 73

Стелла

Утро наступает резко и как-то внезапно. Открываю глаза и, приподнявшись на локте, тяну руку за телефоном. Вот черт! Я проспала! Планировала подняться в семь, а время уже одиннадцатый час. Зараза-будильник почему-то не сработал!

Распахиваю одеяло и, шлепая босыми ногами по полу, выхожу в коридор. В квартире тихо и пусто. На кухонном столе стынет завтрак на одного. Очевидно, Анна Валерьевна уже ушла на работу, но вот куда подевался Глеб?

Возвращаюсь в комнату и снова берусь за мобильник. Нахожу в записной книжке контакт «Глеб Бестужев» и нажимаю кнопку вызова. Да-да, не удивляйтесь, собственный парень забит у меня в телефоне по имени и фамилии. Без всяких смайликов и сердечек. Ну а что? Я терпеть не могу уменьшительно-ласкательные формы и ванильные прозвища. У меня язык не повернется назвать Глеба котиком или, скажем, заей. Он для меня человек. Человек с большой буквы.

Первый звонок уходит в никуда. Второй и третий повторяют его судьбу. Почему Глеб не берет трубку? Обычно он всегда на связи, даже когда сильно занят на работе.

Предчувствия… Есть в них что-то таинственное и необъяснимое. Вот вроде умом понимаю, что поводов для паники нет, а поджилки все равно трясутся. Тревожно как-то.

Тяжело вздохнув, плетусь на кухню и без особого аппетита заталкиваю в себя завтрак. Споласкиваю посуду и навожу порядок. На душе скребут кошки, но сворачивать с намеченного пути я не намерена. Поэтому собираюсь так, будто мне предстоит прожить нечем не примечательный рутинный день: тщательно чищу зубы, умываюсь, расчесываю волосы и одеваюсь.