Бунтари не попадают в рай

Мы обнажены, и запретов больше нет. Как нет тормозов и предубеждений. Мне хочется нырнуть в это море с головой и больше никогда не выныривать наружу. Остаться там, где меня хотят и любят. Там, где за меня готовы бороться.

Существует огромное количество способов доказать свою любовь, но Глеб сегодня нащупал тот самый, который наконец растопил мое ледяное сердце. Это, конечно, ужасно банально, но каждой девочке нужен мальчик, готовый ее спасти. И мой мальчик сейчас со мной. Смелый, дерзкий, искренний. Любящий и любимый.

– Ты уверена? – хриплым шепотом выдыхает мне в губы Глеб.

– Да, – отвечаю с улыбкой и, откинувшись на подушку, блаженно прикрываю веки.

Глава 61

Егор

После того инцидента с поцелуем Елена ушла на больничный. Не знаю, может, это совпадение и она правда приболела, а может, просто избегает меня. Об отмене дополнительных занятий она предупредила смской, а вот на телефонные звонки не отвечает уже целых три дня.

Городской тур олимпиады по русскому остался позади и на носу висит куда более ответственный этап – областной, а я, как назло, лишился репетитора. Хотя, признаться честно, учебная сторона вопроса волнует меня куда меньше, чем личная. Я так хочу поговорить с Еленой по душам. Объяснить, что ей не стоит переживать из-за Стеллы, в очередной раз попытаться наладить контакт. Ведь у нас почти получилось! Почти удалось нащупать ту точку близости, в которой нам обоим комфортно. Разве это не повод попытать счастья еще раз?

Во вторник, когда идет уже четвертый день Елениного молчания, я забиваю на условности и, дождавшись окончания пар, направляюсь к ней. Плевать, что заявляться к преподавателю домой без приглашения – вроде как невежливо. От неопределенности меня буквально распирает изнутри, поэтому, если проведу еще хоть день в безызвестности, точно лопну.

Поднимаюсь на нужный этаж и, коротко выдохнув, выжимаю кнопку дверного звонка. Сердце, сбесившись от волнения, выдает один кульбит за другим, а ладони предательски дрожат. Вроде бы ничего экстраординарного не происходит: я просто жду, когда откроется дверь и на пороге покажется Елена. Однако чувство фатальной неизбежности, откликающееся в желудке невнятными рвотными позывами, никак не отступает.

Знаете, если бы я верил в интуицию, шестое чувство и прочую лабуду, то уже давно махнул бы рукой на эту затею и дал стрекача. Но я не верю. Поэтому, переминаясь с ноги на ногу, продолжаю стоять напротив закрытой двери и терзать свою и без того расшатанную нервную систему.

Должно быть, проходит не меньше нескольких минут, прежде чем слуха касается металлический скрежет замка. Время, замерев, превращается в вечность, и я зависаю в моменте ожидания. Однако, когда дверь наконец отворяется и мой взгляд ныряет в полутемное пространство квартиры, томительная надежда стремительно рассеивается и сменяется горьким разочарованием.

Передо мной стоит вовсе не Елена, а тот самый мужчина, с которым я как-то пересекался возле ее дома. Только на этот раз он выглядит несколько иначе: футболка отсутствует, а ширинка джинсов застегнута лишь наполовину. Такое ощущение, что он возился с ней на ходу, торопясь открыть дверь, но так и не довел дело до конца.

При виде его обнаженного торса и непонимающе вытянувшегося лица, та самая тошнота, которая минутой ранее лишь едва уловимо царапала желудок, теперь дергается вверх по пищеводу и сокрушительной волной подступает к горлу. Шумно сглатываю и, кое-как отыскав в себе силы на голос, хриплю:

– Я… Мне… Мне бы Елену увидеть. Позовите, пожалуйста.

– Ты вообще кто, пацан? – почесывая небритую щеку, мужчина окидывает меня недоуменным взглядом.

– Я ее студент. Мне срочно надо.

Красноречие меня покинуло. Фантазии хватает лишь на простые рубленные фразы, передающие самую суть.

– Так она на больничном, – небрежно бросает он, хватаясь за дверную ручку с явным намерением потянуть ее на себя. – Ей некогда сейчас.

Как я и думал, мужчина пытается закрыть дверь, но я не даю ему такой возможности: обхватив металлический край рукой, шагаю вперед и на всякий случай упираю в порог нос своего кроссовка.

– Я же сказал, мне срочно, – повторяю я, упираясь в него прямым взглядом. – Позовите.

– А ты ниче не попутал, малец? – возмущенно выдает он. – Давай-как шуруй отсюда сам, а то сейчас с лестницы тебя спущу.

В его тоне нет злобы, но есть обескураженность. Он совершенно точно не знает, кто я, и потому моя наглость вводит его в ступор. По-хорошему мне бы нужно развернуться и уйти, ведь вполне возможно, что это его дом, а Елена – его женщина. Но я не шевелюсь и не двигаюсь с места. Словно к полу прирос.

Чтобы дать заднюю, мне нужно дотянуться до критической отметки. Пересечь точку невозврата. Раз и навсегда убедиться в том, что у меня нет шансов. Да, от этого осознания мне наверняка будет адски больно, но я выдержу, справлюсь. Ведь справился же со смертью родителей, верно? И пока рубикон в наших с Еленой отношениях не пройден, я не могу оступиться, не могу уйти. И этот полуголый мужик не заставить меня сдаться раньше времени.