Бунтарка

– Насчет наших противников, – говорит Джейс, тоже откидываясь на спинку стула. – Титаны столь же амбициозны, как и Кронос. И этот ублюдок будет продолжать донимать Цербера, пока не получит то, что хочет…

– Нет, – перебиваю я, прикрыв рот рукой, пока жую. – Извини… м-м-м, но нет. Все мы были в шоке, когда узнали, что Кронос беспокоился лишь о твоей персоне. Ты волнуешь его больше, чем Цербер, и именно это подтолкнуло нас к твоим поискам.

– Ты имеешь в виду, что это заставило тебя отправиться на его поиски, а затем тебя арестовали? – хмыкает Аполлон. – Блестяще сыграно.

– О, заткнись. – Я продолжаю жевать, а затем протягиваю руку и забираю у Аполлона кружку с его кофе.

Он кладет в него меньше сливок, чем я, но так тоже сойдет.

– Если мы будем исходить из теории, что Кронос здесь не ключевая фигура, тогда нам стоит побеспокоиться о Цербере.

– Итак, сначала мы возьмем под контроль Титанов, а затем уже Адских гончих, – говорит Джейс, поджимая губы.

– Вопрос, – перебиваю его я. – Вы годами не решались устранить Титанов. Почему сейчас?

Джейс вздыхает, а потом, посмотрев на двух других парней, поворачивается ко мне лицом.

– Ты ткнула нас носом в наше собственное дерьмо. По правде говоря, раньше мы боялись риска, что после исчезновения Кроноса Титаны проголосуют за нового босса и к власти придет тот, кто захочет захватить все. То есть появится еще один Цербер, который будет сильнее Кроноса.

– Кронос – злобный урод, – замечаю я. – И он торгует людьми. Может ли что-то быть хуже этого?

– Может, – говорит Аполлон, и они все кивают, поддакивая.

– Ладно, тогда…

– Итак, мы уничтожим их всех? Найдем какой-нибудь способ похоронить Титанов так глубоко, чтобы у них не было шансов вернуться?

Все кивают.

– Мне нравится этот план. – Я выпрямляюсь на стуле.

– А шериф?

– Надеюсь, он будет заниматься своими делами, – ворчит Вульф.

Повисает пауза, а затем Джейс обводит ручкой какой-то дом на карте.

– Здесь скрывается Кронос.

Он рассказывает нам, что этот дом находится в районе Норд-Фолс, прямо у воды. Кронос выбрал отдаленное место на западе. Дорогое и уединенное. С одной стороны океан, с другой – лес и дюны.

– Ты хочешь напасть на него? Если он вообще все еще там.

– Но мы на собственном опыте убедились, что стекла в доме пуленепробиваемые.

Я смеюсь, вспомнив, что Джейс уже упоминал об этом, когда разговор зашел о Бене и о том, что все пошло не по плану.

– Ладно, итак… – Мы снова сидим в тишине, и я постукиваю пальцами по столу. – Кажется, у меня есть идея, но вам, ребята, она вряд ли понравится.

Глава 31. Святой

Дом детства Никс почти не изменился, разве что ребята вынесли на задний двор уродливый колючий диван и перевернули его так, что теперь деревянные ножки торчат вверх. На них висит паутина и все еще держатся войлочные накладки, приклеенные родителями Никс много лет назад.

Во времена, когда мы боялись, что банды отомстят нам за связь с Джейсом, Вульфом и Аполлоном, мы скрывались здесь, и я спал на этом диване. Это происходило в первые дни их разгорающегося восстания, но в последующие годы все изменилось. Цербер и Кронос смирились с тем пространством, которое ребята выделили для себя, и нехотя приняли новые правила. Как показала практика – временные.

Этот город был наполнен страхом, скрывающимся под маской безупречности. Туристический бизнес процветал, а университет приобретал все большую известность. Дела в городе шли в гору, и каждая банда хотела получить свой кусок пирога.

Я сжимаю плечо Никс, которая вот уже много лет избегала этого дома. Последний раз она была в этом районе только из-за ребят и своей готовности помочь им. Помощь – это очень опасное слово в этом богом забытом месте. До недавнего времени я помогал ребятам на юридическом поприще, изготавливал им маски, руководил охраной и штатом в «Олимпе». Ничего такого, что могло бы привлечь ко мне внимание, но оказывается, мной заинтересовались Титаны и Кронос. Я не знаю, известно ли что-то обо мне и моей деятельности Церберу, но часть меня и не хочет этого знать.

Я прижимаю руку к своему боку, потому что, находясь в вертикальном положении, испытываю боль, а без лекарств она почти невыносима. Антонио мастерски подлатал меня и наложил на рану аккуратные, чистые и точные швы. Но стоит мне закрыть глаза, я все равно чувствую тяжесть цепи на своих запястьях, на которых остались синяки и царапины, а напряжение в плечах не дает мне забыть о том, как меня подвешивали в той камере. Я помню и мой крик, когда лезвие пронзило плоть.

– Эй, вернись. – Я чувствую легкое прикосновение ладоней Никс к моим щекам и вздрагиваю. – Ты здесь, со мной.

Постепенно мои мышцы расслабляются, и, сделав глубокий вдох, я кладу руку ей на бедро.

– Не знаю, что бы я без тебя делал, – говорю я. Улыбаясь, Никс подходит ближе и приподнимается на носочках.

У моей девушки высокий рост, но наши лица оказываются на одном уровне, только когда я наклоняю голову. Я смотрю в ее теплые карие глаза, при определенном освещении цвет которых похож на оттенок жженого сахара, а иногда – например, сейчас – они кажутся почти черными.