Буратино. Правда и вымысел…

— Ох-ох, — Фальконе опять зашатался, готовясь рухнуть снова, но Буратино прыгнул каблуком ему на босую ногу, чем привёл его в чувство.

— Эй, не падать! — произнёс он. А ну-ка, соберись.

— Соберись, — передразнил Фальконе, — а куда собраться, в тюрьму что ли? Или, по-твоему, расчлененный труп — это шутка?

— Шутка, да не наша. Не мы же его убили.

— А кто же?

— Кто-кто, полицейские. Вот кто. Случайно. Переусердствовали просто. Ты же знаешь, какие они дуболомы. Если их разозлить, так будут лупить, пока не убьют.

— А кто же этот несчастный?

— Да бродяга один в одном ботинке, а с бродягами у полицейских свои методы работы, сам знаешь.

— Знаю, — грустно сказал Джузеппе.

— Ну, так что, берёшь тачку или идёшь в полицию?

Джузеппе не ответил нашему герою. С глубоким вздохом он послушно взял в руки тачку, столкнул её с места и покатил.

— А куда же мы этого бедолагу везём? — спросил он.

— Куда обычно, — отвечал Буратино, идя рядом и поигрывая берданкой сторожа, на берег моря, там сарайчик один есть, а под утро контрабандисты его заберут и вывезут в море.

— А что значит «обычно»? — Фальконе даже приостановился.

— Ты давай не останавливайся, — пихнул его стволом берданки Буратино, — а то мы с тобой до утра провозимся. А «обычно» — это значит, как всегда. То есть каждый месяц кого-нибудь вожу.

— Каждый месяц?

— Как по расписанию. Вот в прошлый месяц таможенного контролёра вёз.

— А его за что, он же не бродяга?

— Он был слишком внимательный, вот контрабандисты полицейских и попросили, а те его и ухрюкали. Им только скажи. А я вот вожу всё это.

— Ой, как всё это мне не нравится, — застонал Джузеппе, — ой, как мне страшно, и зачем я только с тобой связался?

— Ничего, привыкнешь, — успокоил его Пиноккио, — мой прошлый помощник быстро привык, хороший был парень, сильный.

— А почему «был»?

— Пил много.

— От водки умер? — спросил Фальконе с облегчением, что хотя бы этот умер от естественных причин.

— Можно сказать и так. Как-то в трактире напился и давай болтать про нашу работу, а про нашу работу болтать нельзя.

— Что же произошло?

— Как обычно. Поутру его полицейские и схватили, а ночью я его уже к морю вёз. Такая вот история.

— Ох!

— Вот тебе и «ох». Запомни, в нашей работе главное — молчание. И помни ещё, кто что у тебя спросит — молчи, как убитый, а то таким и будешь.

— Ох, и бандиты эти полицейские, — простонал Джузеппе.

— Как есть бандиты, — согласился Буратино.

Так и шли они под холодными порывами ветра в сторону моря, Фальконе толкал тачку, пытаясь не глядеть на её содержимое, а мальчик нёс ружьё, сочиняя всё новые и новые небылицы. И тут Буратино увидел две крепкие фигуры в свете новомодного электрического фонаря, который уже две недели возвышался на базаре. Сердце парня ёкнуло и упало, если не в пятки, то, как минимум, до колен. В свете фонаря стояли полицейские.

— Иди спокойно, — превозмогая жуткий страх, сказал мальчик, — справа от нас полицейские.

— А чего же нам их бояться? — жутко вибрируя от страха и глотая слюну после каждого слова, загнусавил Джузеппе. — Ты же говорил, они свои.

— Иди и молчи, — зашипел Буратино.

Тем временем полицейские обратили внимание на эту странную парочку. Несколько секунд они рассматривали ребят, и потом один другому лениво сказал:

— Капрал, гляди-ка, кажись, спёрли что-то?

— Кажись, — ещё более лениво ответил капрал, — и это надо же в нашу смену.

— А вон гляди, у маленького, кажись, ружьё.

— Точно, ружьё, может, и не воруют даже, может, убили кого.

— Как есть убили, — приободрился первый.

— Ну, а раз убили, не наше дело, — заявил капрал, — убийствами пусть управление занимается.

— И то верно, что я за пятьдесят сольдо в месяц и убийствами заниматься буду⁈

— Нет уж — дудки, давай уж лучше до порта прогуляемся, — сказал капрал.

— Давай, — согласился первый, — надоело стоять без дела.

Полицейские повернулись и пошли в сторону порта. А Буратино перевёл дух.

— Фу, я уж думал, нас загребут, — признался Джузеппе.

— Да как же они нас загребут, дурья башка, если они его и убили. Да пришли посмотреть, везём мы его к морю или нет, — продолжал врать Буратино.

За этими разговорами партнёры добрались до заветного сарайчика.

— Ты постой тут, — произнёс Пиноккио, когда дверь сарайчика была открыта, а сам понёс мешки, вытряхнул их содержимое в углу, для убедительности бросил пару серебряных пуговиц на землю и поставил бутылку самогона на бочку, которая, судя по всему, заменяла хулиганам стол. — Пейте, гады, и тюрьма заплачет по вам горькими слезами, будете знать, как обижать маленьких.

Он вышел, запер дверь и спросил Джузеппе:

— А ты где живёшь?

— А зачем тебе? — как-то подозрительно покосился на пацана Фальконе. И в его воображении мелькнула картина типа «Смерть свидетеля».

— Зарплату тебе, болвану, принесу, — объяснил Буратино.

— А-а, — понял Джузеппе, а сколько?

— Пять сольдо.

— А-а, тогда я живу на улице Такелажников, что рядом с портом. Там у меня дом. Ты легко меня найдёшь, меня там все знают. А когда будет зарплата?

— Когда надо, тогда и будет, — не стал уточнять Буратино, — а ты лучше не болтай ни о чём, а то сам в этом сарае окажешься. Понял?