Буратино - правда и вымысел. Часть 3. Чугунные крылья Икара

— Да я так, просто, — отвечал Гопак. — Кстати, синьорина Элиза, может, у вас есть какая подружка незанятая? Я бы с радостью.

— Ой, есть, — оживилась девушка. — Правда, Луизка? У нас есть одна ну очень красивая девушка, ну очень серьёзная, книжки читает.

— Книжки читает? — засомневался Джанфранко.

— Да, книжки читает и очень строгая насчёт амурных дел, — сказала Луиза. — Настолько строгая, что Элизку шалавой обзывает за игривость нрава. А то ещё и как покрепче.

— И то верно, — согласилась Элиза, — наша подружка чрезвычайно строга. К ласкам и любви имеет полное отчуждение. И хранит себя до свадьбы.

— Ну, нет, — почесав затылок, произнёс Гопак, — такой мне не нать. Что де мне с ней, читать книжки, что ли? Мне бы девку какую попроще, чтобы без книжек и женитьбы. С женитьбой оно мне надо повременить.

— Есть у нас такая подруга, — обрадовалась Элизка, — только вот в талии она нетощая.

— Ага, — согласилась Луизка, — пудов пять в ней будет, а то и шесть. И зовут её, как лошадь цирковую.

— А как? — спросил Гопак.

— Кассандрой.

— Во имечко, — засмеялся Лука, — прямо змеями отдаёт.

— А мне один чёрт, — произнёс Джанфранко, — Кассандра она там или ещё кто там. Лишь бы исправная была и не шибко корячилась.

— Джанфранко у нас непривередливый, — сказал Лука. — Ему хоть волка мороженого, лишь бы у волка зад талый был.

Все засмеялись, а Гопак, даже не улыбнувшись, произнёс:

— Да не гыгыкайте вы. Скажите лучше, когда познакомите с ней?

— Да хоть сейчас, — сказала Луизка, — она с нами набивалась, так мы её с собой не взяли. С нею на танцах никогда хорошего кавалера не подцепишь, одни забулдыги на неё клюют. А она со всеми согласная, весь имидж нам портит.

— Ну так что, идём, что ли? — спросил Гопак.

— Пошли сходим, — согласились девушки и начали собирать со стола то, что не выпито и не съедено.

А захмелевший Буратино, продолжавший мануальное изучение анатомии молодого женского тела, вставил:

— Зачем же идти, в нашем городе извозчиков ещё не отменили.

Джанфранко, лови лошадь, сейчас покатим.

— Ой! — взвизгнули девицы. — На извозчике поедем!

Упаковав всё съестное, они срочно стали подкрашивать губы и пудрить носы. А Джанфранко пошёл ловить лошадь. Только Лука неодобрительно хмурился, предчувствуя, что этот вечер выльется для общей кассы в хорошую копеечку. Он вздыхал и молчал, понимая, что говорить о расточительности Пиноккио бесполезно, так как с Пиноккио никто не имеет права спрашивать за деньги, даже за общаковые. Тем более что тратит деньги он не только на себя, но и на пацанов: на Луку и Гопака. И Лука вздыхал, жалко ему было денег. И поначалу обрадовался, когда извозчик, которого поймал Джанфранко, заявил:

— Пятерых не повезу, хоть режьте.

— Почему? — спросил Гопак.

— А из пятерых пьяных завсегда один выпадет, сколько уже народу на моей памяти побилось.

— Да не выпадем мы, — пообещал Джанфранко.

— Ты, может, и не выпадешь, а баба твоя хлопнется. Они, бабы, до выпадений дюжа проворные, отвернёшься, а она хлоп мордой об мостовую. А потом жалобу писать. Они и трезвые иногда на кочках вылетают, что пули из пистолета. А уж пьяные…, — тут извозчик махнул рукой, — да и полиция лицензию может отобрать за то, что пятерых везу. А оно мне надо? Нет, не повезу пятерых.

— Послушай, дядя, — вмешался Пиноккио, видя, что отказ извозчика огорчает его пассию, — ты давай подумай головою своею: либо ты ничего не получаешь, если не повезёшь, либо три сольдо сверх тарифа?

Извозчик почесал бороду, покачал головой и сказал:

— Эх, барин, вижу, люди вы хорошие, лезьте. Но если полицейские поймают, штраф платишь ты. По рукам?

— По рукам, — согласился Буратино.

— Только вы баб своих покрепче держите, а то улетят и глазом не моргнёте.

И компания с ветерком понеслась за девушкой Кассандрой для Джанфранко. Сам же Гопак пил водку, прихваченную в кафе, прямо из горла и орал песню: «Ой, мороз-мороз не морозь меня…». Компания дружно подпевала, и даже кучер подтягивал. И неслась коляска по вечернему городу, пугая последних прохожих бутылками, летящими из неё, и объедками. И, видя весёлый народ в коляске, шептались добропорядочные граждане:

— Жируют, бандиты, сволочи.

— И не говорите, сосед. Девок-шалав насажают и орут пьяные песни. Куда только полиция смотрит?

— Ох-ох-ох, — вздыхал сосед, — какие времена, какие времена!

— А я вам говорю, вешать всех, вешать! Король с ними либеральничает, в демократию играет, а надо вешать, пороть и вешать.

— Тише вы, сосед, что вы такое про Его Величество говорите!

— А я разве что такое говорю, я просто говорю, что наш король очень добр, а министры его в бандитизме ничего не понимают.

А компании весёлой было глубоко наплевать на мышиное шушуканье трусливых, бессильных и злобных обывателей. Компания вовсю распевала уже другую песню: «Ой, цветёт калина…» и швыряла пустые бутылки из-под лимонада в столбы газового освещения. А извозчик проклинал себя за жадность, но высаживать компанию уже боялся, могли и не заплатить. Он, наконец, довёз до места назначения молодёжь, но те не собирались покидать экипаж. Только одна из девок заорала на всю улицу: