Буреполомский дневник

Да, так вот, не дописал тему. Ненависть и остервенение (вполне справедливое!) у меня этот погром вызвал такое, что, ей–богу, ни на секунду не задумался бы залить всю эту секцию хоть по щиколотку бензином как–нибудь с утречка, часа в 4 – в 5 – и поджечь! Пылайте, твари, поджаривайте свои задницы, прыгайте из окна, ломайте ноги, как я – вы это заслужили!!!

11–20

Пришлось прерваться ненадолго и лечь – не было сил сидеть писать. После всех этих тасканий баулов, поисков, укладываний, да еще перенервничав – ЧТО из вещей пропало? – я абсолютно без сил. Да еще опять жара, духота эта проклятая, опять весь мокрый постоянно. Дождались–таки момента, добрались, дорвались, суки, до моих вещей!..

А на свиданке ведь – именно об этом собирался писать! – все было так хорошо. Настоящий праздник получился, как я и мечтал, – только знать бы, что праздновали мы, оказывается, погром и вырос всех моих вещей в это самое время!.. V.I.P.–комната оказалась замечательная – большая, просторная, это было самое главное! – красиво отделанная, составленная из 2–х маленьких бывших комнат, между которыми Миша–дневальный, как он говорил, лично, руками ломал стену. Пластиковые 2 окна, бра на стене, роскошный диван и большое раскладное (чтобы спать) кресло; собственный холодильник (!!), большой ж/к телевизор, микроволновка, большой вентилятор на ножке (без него бы мы там умерли!!!), а под столиком еще стоял – ждал зимы – небольшой нагреватель. Еще бы свою отдельную плиту, да водопровод, чтобы не ходить на кухню, – и был бы полный комфорт! :)

Завели перед самой проверкой, около 12–ти. Мишу, вопреки моим ожиданиям, не убрали от меня по “оперативным соображениям” на 2–й этаж, как уже бывало. Он заходил поговорить (видимо, тоже достало общаться с одним быдлом вокруг) и днем, и – ежедневно – пить чай вечером. Мать читала Маринину, потом засыпала, переставая лезть в разговор – и мы могли поговорить за чашкой чая и после нее. На 2–й день засиделись за полночь, потом подошли к раскрытому настежь окну подышать ночной прохладой и свежестью, – в общем, было очень романтично. На 3–й день, правда, Миша уже хотел спать и ушел довольно быстро. Увы, разговор наш особой содержательностью не блистал: Миша, как и вся эта русская гнилая интеллигенция, усиленно стал съезжать в религию, в христианство самого примитивного и дешевого пошиба, вплоть до идеи поступить в духовную семинарию (это после МГИМО–то!.. :), и я уговаривал его, как мог, не сходить с ума. Разговор вертелся вокруг бога, рая, ада, воспарял порой до высших философских вопросов вроде источника и первопричины существования вселенной, а порой опускался до неожиданного резкого отказа Миши не только читать Стругацких, но и вообще признавать их сколько–нибудь серьезной литературой. Чувствовалось – поразительная для меня вещь! – что он искренне задает мне эти вопросы насчет “божественного”, насчет “греха”, вечных (якобы) критериев различения добра и зла и пр. –неужели до 30 почти что лет дожив, получив образование, поработав в СМИ, повращавшись в сферах интеллигентных, продвинутых людей, Миша так еще и не смог до сих пор выработать свое четкое и однозначное отношение к этим общим вопросам!..

15–04

Самый злобный “козел” прежнего 11–го проходит после обеда мимо меня, разбирающего принесенную передачу, и говорит: вот сейчас ты все это снова занес, а в следующий раз я это все выкину в парашу! Таким образом, он де–факто признал, что автором этого хулиганства был именно он, верно? А не “пацаны”, как сказал мне непосредственный исполнитель. Да и еще один, друг сигаретчика, сказал мне на мой вопрос, кто приказал это сделать: “Козлы”.

Стал, как обычно, запихивать часть передачи в тумбочку – не лезет ничего! Клетушка раза в полтора меньше, чем была в той тумбочке. Пришлось убрать оттуда лапшу, не класть, как обычно, шоколад, – и все равно ничего не лезет, все вываливается, дверца не закрывается. Хлеб, кроме одной пачки, пришлось засунуть со всем прочим в баул (а потом его отволокут в каптерку, где на хлеб и пр. накинутся крысы...). Кошмар...

А всякая мразь злорадствует – как, мол, хорошо у меня все вытащили на улицу, и обещают: как еще пойдешь на свиданку – опять все вытащим и выбросим...

Ублюдки. Выродки. Нечисть... Я лично перестрелял бы всю эту мразь своими руками. Клянусь, я не шучу и не преувеличиваю!

18–40