Буря

– Последнее время часто. День короткий, а мне практиковаться в фотографии надо.

– А я просыпаю часто первые уроки. Хорошо, что это литература или русский. А то за пропуски алгебры или геометрии МихНих меня бы пристрелил на месте.

Я улыбнулась.

Мы гуляли уже полчаса, поэтому нужно было возвращаться в школу, чтобы успеть на следующий урок. Я сделала несколько кадров замерзшего пруда, и мы повернули назад.

В раздевалке нас встретил Марк.

– Ты отсюда не уходил, что ли? – спросил его Петя.

– Уходил, просто сейчас хочу выйти покурить. Пойдешь?

– Не хочется.

– А ты, Вер?

– Я не курю.

– Кто бы сомневался.

Я не поняла, хотел Марк меня задеть или нет, и предпочла промолчать. Когда он ушел, мы с Петей сняли верхнюю одежду, переоделись и направились на урок. У самого кабинета Петя дотронулся до меня, и я обернулась.

– Вер, – сказал он, – если будешь еще прогуливать, зови. Я буду рад составить компанию.

Я улыбнулась и кивнула. Сидя за партой, я не могла успокоить сердцебиение, но впервые не из-за тревоги, а от счастья.

11

Я уже совсем забыла про Катино предложение устроить фотосессию. Мне показалось, когда мы играли в пинг-понг, что она заикнулась об этом просто из вежливости, чтобы поддержать разговор. Но в начале декабря Катя сама написала мне:

Вер, привет!

Снег выпал.

Давай пофоткаемся?

Я долго смотрела на сообщение, не зная, что ответить. Первым порывом было отказать, наврать что-то, выкрутиться. Но потом я одернула себя: «Не трусь!»

Привет, Кать.

Давай!

Мы договорились встретиться в воскресенье на центральной площади.

Спала я неспокойно и утром в день фотосессии ничего не смогла поесть от волнения. Выходя из дома, увидела, как наша соседка выгуливает чихуахуа. Собака тявкала на кота, тряслась и жалась к хозяйке. Я с отвращением подумала о себе, что тоже вечно дрожу, но ничего не делаю. Эта мысль прибавила мне решимости сделать для Кати лучшие снимки, какие у нее только были.

На трясущихся ногах я вышла из автобуса и подошла к Кате, которую с интересом оглядывали прохожие. Она надела шубу, как из 90-х, и песцовую меховую шапку.

– Привет, – сказала я. – Как ты здорово одета!

– Спасибо, – отозвалась Катя и обняла меня. От нее приятно пахло сладкими духами.

Я улыбнулась и оглядела локацию.

– Встань, пожалуйста, сюда. Мне кажется, что тут получится хороший кадр.

Катя кивнула, и съемка началась.

Первые десять минут я робела и волновалась. Мне было неловко давать советы по позе и командовать. Казалось, что я здесь по ошибке. «Наверно, просто никто из Катиных подруг не захотел идти, поэтому она и позвала меня», – думала я.

Но потом вдохновение и «Смена» заслонили для меня весь мир. Дрожь в теле пропала, откуда-то появилась уверенность в собственных силах. Катя подключила к телефону переносную колонку, и теперь, перемежаясь с суровым ветром, до меня долетали песни Nautilus Pompilius.

Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене…

Щелк!

Щелк!

Щелк!

Я то и дело вешала «Смену» на шею и подносила руки ко рту, чтобы согреть их дыханием: от холода пальцы покраснели и перестали слушаться.

И что над нами – километры воды,
И что над нами бьют хвостами киты…

Щелк!

Щелк!

Щелк!

– Ну как? Получается?

– По-моему, очень красиво! Но посмотрим, как при проявке будет.

Скованные одной цепью,
Связанные одной целью.

Щелк!

Щелк!

Щелк!

– Вер! – жалобно позвала Катя. – Я замерзла. Давай все?

Я кивнула и убрала «Смену» в чехол. Сильный порыв ветра ударил по лицу, и я начала прыгать на месте.

– Давай погреемся где-нибудь, кофе выпьем, – предложила Катя. – Ты как?

И хотя с ней я чувствовала себя скованно, отказываться мне было неудобно.

В небольшой уютной кофейне в центре Катя привлекла к себе взгляды, но, казалось, ее это нисколько не волнует – так непринужденно она себя вела. Невольно я позавидовала ей: «Вот у Кати, наверно, точно нет проблем с построением жизни. Она такая смелая, такая яркая, неуязвимая».

Когда официант поставил перед нами две кружки с кофе, я посмотрела на Катю и улыбнулась.

– Здорово пофоткались, да? – сказала она. – А когда ты проявишь пленку?

– Сегодня забегу на почту и отправлю. Обычно они присылают сканы через неделю.

– Так хочется уже посмотреть! Мне кажется, там шедевры.

– Ты, пожалуйста, только не расстраивайся, если что, – сказала я. – Пленка – очень непредсказуемая вещь, а я не очень опытный фотограф. Вдруг там все плохо вышло.

– Ну и ладно! – ответила Катя. – Зато провели с тобой время вместе здо́рово. А то ты в школе такая тихая и закрытая.

– Я просто стесняюсь.

– А-а-а, не надо. Ты классная, Вер!

Я улыбнулась и отпила глоточек кофе.

Вдруг Катины глаза хитро сверкнули:

– А можно спросить? Только, если я лезу не в свое дело, ты мне так и скажи, окей?

Я кивнула.

– Что у вас с Петей?

Я не ожидала этого вопроса и удивленно заморгала.