Буря

Зря Катя думала, что мнение Марка могло меня задеть. Он же и правда никакого отношения к фотографии не имеет. Вот Дмитрий Николаевич… Он показывал мне снимки для журналов – это было чудесно! Но все же хвалебные слова ребят сыграли свою роль, и к Дмитрию Николаевичу я шла убежденная если не в собственной гениальности, то в том, что выбрала верный путь, точно.

У его каморки мое сердце разогналось в ударах до такой скорости, что мне казалось, я умру на месте. Ладошки покрылись холодным потом, а ноги затряслись.

Тук-тук.

– Здравствуйте, можно?

– Проходи.

Дмитрий Николаевич собирал всю технику для съемки. Видимо, собирался снимать какое-то мероприятие.

– Что ты хотела? – спросил он.

– Я по поводу фотографий. Если вы успели их…

– А, да, успел.

– И что скажете?

Дмитрий Николаевич вздохнул:

– Ну что тут сказать. Они плохие.

Я не успела подготовиться к такому ответу и еще целую секунду улыбалась по инерции. Потом щеки похолодели, будто меня кто-то по ним ударил.

– Банальщина абсолютная, – продолжил Дмитрий Николаевич, стоя ко мне спиной и разбираясь с техникой.

Я молчала. Несогласие и обида бурлили во мне, но я не знала, за какую мысль схватиться, чтобы отстоять свои фотографии.

– Но ведь там… Там ракурсы… – наконец сказала я.

– Да, композиция, конечно, необычная, но даже уникальность может быть банальной. Так… – Дмитрий Николаевич задумался и огляделся, видимо в поисках чего-то недостающего. – А, вот оно… О чем я? Да! Кадры какие-то очевидные. Будто ты не своими глазами на эту жизнь смотришь, а кучей других глаз, да еще и все шиворот-навыворот. Надо же хоть как-то проявлять себя.

– Хорошо, спасибо.

Он кивнул, не обернувшись, а я вышла в коридор и несколько минут стояла, как оглушенная. Весь фундамент, который кирпичик за кирпичиком я выстраивала для себя в качестве опоры с тех пор, как купила «Смену», рухнул. Наверно, слезы принесли бы мне успокоение, но внутри была пугающая пустота, будто кто-то повернул тумблер и все отчаяние выключилось. Как затишье перед бурей.

Я бы с удовольствием села на кровать в своей комнате и застыла на несколько часов, чтобы пережить потрясение, но родители оплатили репетитора по математике на месяц вперед, и пропустить занятие было никак нельзя.

Домой я возвращалась уже поздно вечером. Мысли были грустные, а состояние унылое. Холодная метель раздражала щеки. Мой путь лежал мимо школы. Громкая музыка сотрясала всю округу.

«А, это вечеринка», – устало подумала я и побрела дальше.

Метель усиливалась. Становилось холодно. У подъезда я перепрыгивала с ноги на ногу, слушая звонок домофона. Никто не ответил. Я удивилась, а потом вспомнила, что у родителей корпоративы. С ворчанием полезла по карманам, затем – в рюкзак, но ключей не нашла. С усиливавшейся тревогой проверила все еще раз – пусто.

Я достала телефон и позвонила маме.

– Да, Верунь?

На заднем фоне у нее был слышен громкий смех и музыка.

– Мам, а ты скоро домой?

– Ну, часа два еще всяко тут буду.

– А папа?

– Не знаю. Ты сама ему позвони и спроси. А что случилось?

– Ключи потеряла.

– Как ты так, Вер? Тебе есть куда пойти? Если нет, я сейчас приеду.

Я повернулась в сторону школы. Мне ужасно не хотелось на эту новогоднюю вечеринку, но и портить маме вечер – тоже.

– Не, мам, – сказала я, – не приезжай. Все нормально. Я в школе буду.

– Хорошо. Но я все равно постараюсь побыстрее. Повеселись, Верунь.

– Ты тоже.

Я убрала телефон в карман и со вздохом направилась в сторону громкой музыки.

На крыльце школы стояли несколько старшеклассников. Все они выдыхали в небо чуть сладковатый запах сигарет. Среди них я увидела Марка. Он был, как всегда, в центре компании.

Когда я вошла в здание, то едва сдержалась, чтобы не выскочить назад: казалось, что даже стены подпрыгивают от грохота музыки.

Веселые девушки в нарядных платьях, смеясь, пробежали мимо, когда я шла по коридору.

«Дружба и юность – это так прекрасно. Что со мной не так? Почему я все это пропускаю?» – подумала я с тоской.

В спортивном зале, где все танцевали, было шумно и жарко. В толпе я разглядела несколько своих одноклассниц.

– Если хочешь пиццу, иди в наш кабинет, там куча коробок, – прокричала мне одна из них.

Поднимаясь на четвертый этаж, я заметила несколько влюбленных пар, наслаждавшихся уединенностью темного коридора.

«Забавно, насколько романтичным местом становится школа, когда приходишь сюда не для учебы», – подумала я.

В нашем кабинете было пусто. Посередине сдвинутые парты образовывали огромную поверхность, на которой валялось множество белых картонных коробок с пиццей. Почувствовав небывалую радость, я съела несколько кусочков разных вкусов и как раз раздумывала, достаточно ли наелась, когда дверь открылась и, смеясь, в класс ввалился Марк, державший за руку Катю, потом вошел Петя, а за ним – Света и еще несколько ребят.

– Ой, привет, Вер, – все еще смеясь, сказала Катя.

– Привет. – Я смутилась и, только чтобы хоть что-то сказать, добавила: – Кстати, пиццы осталось не так много, поэтому не упустите.

Я хотела проскользнуть мимо них и уйти, но передо мной быстро встал Петя, загородив дорогу.