Буря

Я залюбовалась тем, как красиво голубое платье подчеркивало цвет маминых глаз, а папа быстро мазнул по маме взглядом и продолжил изучать что-то в телефоне.

– Слушай, давай пошустрее, такси уже ждет, – сказал он.

Мама растерялась на долю секунды, потом взяла себя в руки и надела шубу.

Когда за родителями закрылась дверь, я налила себе какао, взяла печенье и забилась в кресло. Рядом на подлокотнике устроилась кошка.

Недавно мне пришли сканы последней пленки с Катей, и, как ребенок, заглядывающий под елку, я ждала от них чего-то особенного. После уроков с Дмитрием Николаевичем мои снимки, как мне казалось, становились все лучше и лучше. По крайней мере, теперь он заставлял меня объяснять не только то, почему мои работы плохие, но и то, почему они хорошие.

Итак:

Здравствуйте!

По этой ссылке можно скачать фотографии.

Ссылка активна в течение одного месяца с момента отправки этого письма.

Я нажала на ссылку, и меня перебросило на диск. Секунда загрузки… Вдох, пальцы закололо от ожидания. Да…

Не в силах перенести восторг в одиночестве, я написала Кате сообщение:

Фотки пришли!

ЭТО ВАУВАУВАУ!

Смотри!

Пока я ждала ответ, пришло сообщение от Пети. Мы давно были друг у друга в друзьях, но общаться стали совсем недавно, после того поцелуя в щеку. Ничего особенного Петя мне не писал и никак этот поцелуй не упоминал. Почему-то все его сообщения напоминали легкий ветер в жаркий, знойный день – нечто робкое, никак не меняющее ситуацию в целом, но приносящее облегчение.

Вер,

привет.

Вечеринка же в семь начинается?

Привет, Петь.

Вроде да.

Но я не иду.

Почему?

У меня репетитор в это время будет. Не успею просто.

А, ну ладно.

Жалко.

С улыбкой я вернулась к фотографиям, но мысли о Пете не отпускали: «Неужели я ему действительно нравлюсь? Интересно, как давно?» Мне не верилось, что в мою дверь постучалась любовь. Казалось, что это может произойти с кем угодно, но не со мной.

Задумчиво я пролистывала фотографии, пока вдруг одна из них не заставила меня встрепенуться. «Это шедевр!» – завизжала я, и дремавшая кошка приоткрыла один глаз, недовольно на меня посмотрев. Я представила, как будет меня хвалить Дмитрий Николаевич, и на душе стало еще радостнее.

Когда родители вернулись, я все еще была взбудораженной и раскрасневшейся.

– Ты будто десять километров пробежала, – нечетко сказал папа, ослабляя галстук.

– Мне фотки с пленки пришли! Хотите посмотреть?

Пока мама переодевалась, я показала папе снимки, а он погладил меня по щеке и сказал:

– Очень-очень хорошо.

И тут же, не раздеваясь, лег спать.

– Ну что это такое! – стала ругаться мама. – Встань, я тебя прошу! Нужно переодеться хотя бы!

Тем временем, довольная папиной похвалой, я ушла к себе и легла в кровать.

«Завтра же отнесу снимки Дмитрию Николаевичу!» – решила я. Сил терпеть до субботы не было.

Но утром каморка Дмитрия Николаевича оказалась закрыта. Меня это не удивило. Я знала, что он обычно приходит к обеду, потому что у него нет срочной работы в школе.

Пришлось ждать.

Как только прозвенел звонок с четвертого урока, я примчалась к каморке, постучала и, не дождавшись разрешения войти, открыла дверь.

– Здрасьте, Дмитрий Николаевич!

Выглядел он хмурым и, как всегда, уставшим. Общаясь с ним на занятиях, я поняла, что у него часто бывает бессонница.

– Слушаю тебя, – сухо сказал он, включая свой компьютер.

– Я хотела показать вам новые фотографии. Можно?

– Сейчас я занят. До завтра не ждет?

– Ждет, но п… просто они мне очень нравятся. Мне кажется, они хорошие. И очень хочется услышать ваше мнение.

– Перешли мне их по почте, я посмотрю. После уроков зайди.

Я просияла:

– Хорошо, спасибо!

И пока вся школа галдела из-за новогодней вечеринки, я ходила, как зажженная елка, ожидая решения своего главного судьи. Перед последним уроком меня окликнула Катя. Их компания стояла около кабинета физики. Я тут же нашла взглядом Петю – поразительно, как глаза чутко понимают сердце.

– Вер, – сказала Катя, – я только сегодня сообщение увидела. Кайфовые фотки.

Я улыбнулась:

– Мне тоже нравятся.

– Атмосферу мы с тобой круто передали.

Я кивнула.

– Что за фотки, – встрял Марк, обнимая Катю за плечи. – Покажите хоть.

Она достала телефон и протянула Марку. Тот поводил по экрану и отдал телефон Пете.

– Ну как? – спросила Катя, не дождавшись от Марка реакции.

– Пойдет. В твоем стиле.

Она закатила глаза и сказала уже мне:

– Он ничего в искусстве не понимает. Петь, а тебе как?

– По-моему, здорово. Но я тоже в искусстве ничего не понимаю.

– А у тебя есть тонкое ощущение прекрасного, – весело сказала Катя, и все засмеялись.