Буря

Домой мы возвращались вместе, но все были какие-то странно задумчивые, будто что-то предчувствовали. Даже Марк не болтал и не веселил нас, как обычно.

9

Держа руки на плечах Марка, я оглядывала зал. Наверно, он тоже сосредоточился на чем-то позади меня.

– Нет, это никуда не годится. – Учительница остановилась рядом с нами. – Неделя прошла, ребята, а вы все еще стоите на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Так вальс не танцуют. Ну же! – говорила она, силой поворачивая мою голову к Марку. – Да что же это такое! – Теперь, словно пружинка, от нужной точки отвернулся Марк.

Одноклассники начали смеяться. Я бы тоже от души повеселилась, если бы наблюдала со стороны такой парад неловкости. Но я была как раз тем персонажем, внутренние органы которого горели в пламени стыда и стеснения. Легко танцевать танец любви с тем, чьи поцелуи знакомы. Но это была не та ситуация. Зажженная свеча и камень могли бы испытывать то же смятение, что и мы с Марком, не зная, что делать друг с другом.

Не добившись от нас никаких изменений, учительница махнула рукой и ушла к другой паре, а мы с Марком так и остались стоять, неловко глядя друг на друга. Как только закончилась репетиция, я тут же высвободила свою руку из руки Марка, а он отступил от меня еще на шаг.

– Ну… Пока, – сказала я.

– Давай, до встречи.

Я неловко улыбнулась ему и поспешила в раздевалку, надеясь, что смогу испариться раньше, чем там появится Марк. К моему счастью, я наткнулась на Свету, Тоню и Заиру. Из школы я вышла вместе с ними.

– Ну, как вам вальс? – спросила Тоня.

– Очень романтично! – ответила Света.

– Но сложно, конечно, – сказала Заира.

Я кивнула, думая о своем.

Девочки заговорили о платьях, о том, что ведущим у нас будет тот самый парень, который вел День города, и что родители купили для нас шампанское.

Я сама не заметила, как немного отстала из-за задумчивости и вдруг поймала себя на том, что обвожу глазами красивые, стройные спинки девочек, покрытые длинными волосами. Мы все носили школьные юбки и белые блузки. «Ах, вот бы сейчас сюда “Смену”, какой бы получился прекрасный кадр», – подумала я.

Света притормозила и подождала меня.

– У тебя все хорошо? – спросила она.

Я пожала плечами. Мне еще самой себе было страшно признаваться в своих чувствах, не говоря уже о том, чтобы признаться подруге.

– Как ты танцуешь с Костей? – спросила я Свету. – Вы же не пара в реальной жизни.

– И что? Не пара и?..

– Не знаю… Неловко ведь. Вам с Костей разве нет? – спросила я.

Света покачала головой:

– Так нам друг на друга плевать. Чего смущаться-то? Ой, смотри, там Марк с Петей! Давай подождем их? Ребята!

Я почувствовала, как кровь прилила к лицу и забилось сердце.

– Свет, Свет, я побегу, окей? Ты мальчикам скажи, что мне к репетитору надо. Ладно? Пока, увидимся! Девочки, пока!

И, не дождавшись ответа, я самым быстрым шагом, на который только была способна, направилась к ближайшему повороту, чтобы поскорее скрыться.

Как только оказалась за углом дома, я осторожно выглянула и увидела, как Марк и Петя, смеясь, подошли к Свете и девочкам и кивнули головой в мою сторону. Наверно, спрашивали, куда я убежала.

Я прислонилась к стене дома и вздохнула. У моей тревоги и чуткого внимания к себе был один минус, который я всегда считала плюсом: я научилась осознавать мельчайшие изменения в мыслях, чувствах и теле. И врать себе становилось все сложнее и сложнее, поэтому, как бы мне ни хотелось увидеть Марка, я просила Петю о встречах наедине, а не в кругу друзей. А если мы и собирались всей компанией, то общалась я в основном со Светой и с Катей, стараясь и взгляда не бросать в сторону Петиного лучшего друга.

«Потому что так правильно. Я не хочу быть, как Дмитрий Николаевич, не хочу быть подлой», – говорила я себе.

* * *

Однажды после репетиции Пете нужно было зайти в школьную бухгалтерию, и мы с Марком остались ждать его в раздевалке. Повисло неловкое молчание, и именно это меня тогда напугало. Раньше Марк всегда болтал без умолку, и его не волновало, я перед ним или его лучший друг: тему для разговоров он мог найти с кем угодно. А в тот раз он сел на скамейку в раздевалке и молчал, глядя то в телефон, то в потолок. Я тоже ничего не говорила, только разглядывала свои ногти.

Когда через пятнадцать минут Петя все еще не пришел, Марк посмотрел на меня и сказал:

– Ну как? К экзаменам готова?

– Ну так, – отозвалась я. – А ты?

– Тоже так.

Мы снова замолчали, и в этот раз молчание нарушила я:

– Катя расстроилась, что танцует вальс не с тобой?

– Катя не может долго из-за чего-нибудь расстраиваться.

– Счастливая, – сказала я.

Молчание. Было слышно, как в коридоре пробежали с визгом малыши.

– Как ты после истории с твоим учителем? – вдруг спросил Марк. – Пришла в себя?

– Я… – Я растерялась: настолько неожиданно Марк повысил градус задушевности нашей беседы. – С переменным успехом. Иногда накрывает грустью, иногда отпускает.

– Продолжаешь фотографировать?

– Конечно. Я очень это люблю.

– Я рад, что эта неприятная история тебя не сломила.

Я улыбнулась, и Марк как-то вяло, но все же приподнял уголки губ.