Буря на Эльбе

До чего же приятно было хоть на мгновение сбросить с себя ответственность! Йо позволил матери завести его в дом, усадить за стол и стащить окровавленную рубашку. Он наблюдал, как она суетливо бегает по кухне, готовя кофе и кашу. Рубашка уже кипятилась в воде, чтобы убить инфекцию. Йо же молча сидел за столом, вдыхая запах кофе, не ощущая ничего, кроме всепоглощающей усталости. Он слышал приглушенный плач Хайна и Мари, но слезы не вызывали никаких эмоций. Время от времени он вставал и заглядывал в кастрюлю с бурлящим кипятком, вода в ней уже окрасилась в красный из-за крови Альмы.

Он умер. Чарли был уверен, что он должен быть мертв. Но тогда почему ему так плохо?

Он открыл глаза, моргнул и ошеломленно уставился на потолочные балки. В чулане, где он спал последние несколько недель, по дереву текла зеленоватая вода, воняло заплесневелой шерстью и капустой. Здесь же пахло свежим постельным бельем, раздавался треск огня в камине. Чарли поднял голову.

– О, ты жив!

Рядом с его кроватью сидела женщина. Когда он зашевелилися, она поднялась.

– Как дела? – спросила она по-английски.

Он растерянно моргнул.

– Где я?

– Вы не помните? – Чарли покачал головой. Женщина, которая сейчас склонилась над ним и прощупывала пульс, была поразительно красива, но ее акцент был настолько отталкивающим, что Чарли она сразу перестала нравиться. – Честно говоря, я не удивлена, у вас были галлюцинации из-за лихорадки. Когда Йо привез вас, вы лишь невнятно бормотали что-то. Потребовалось три человека, чтобы занести вас сюда. У вас запущенная пневмония, не говоря уже о синяках и ушибах.

– Йо? – Чарли больше ничего не понимал.

Она кивнула.

– Ваше состояние было настолько ужасным, что он не знал, куда обратиться.

Внезапно Чарли рывком сел и заикаясь спросил:

– Но как?

Женщина осторожно подтолкнула его обратно в постель.

– Пожалуйста, не вставайте, вам нужно успокоиться.

– Кто ты вообще такая?

– Эмма Уилсон, – спокойно ответила она.

– Вы – врач! – Чарли вдруг понял, кого он видит перед собой. – И какого черта я здесь, в вашей квартире?

Эмма расхохоталась.

– Это не моя квартира. Вы в Женском доме, я здесь работаю. К счастью, чердак у нас оставался свободным.

– Но зачем? – спросил Чарли, совершенно сбитый с толку.

– Чтобы вы выздоровели, конечно, – ответила суровым тоном Эмма. – И, как врач, я могу вам гарантировать, что если вы не станете вести себя более осмотрительно, то долго не протянете.

– Ерунда! – резко возразил Чарли и попытался подняться. Итак, он познакомился с лучшей подругой Лили – женщиной-врачом. Младший брат Йо умер после ее вмешательства. Лучше уж умереть, чем обратиться к ней за помощью.

– Я же велела вам лежать.

– А я говорю, что хочу встать.

И с чего она решила, что может отдавать приказы Чарли? Эмма попыталась удержать его, но он грубо оттолкнул ее в сторону. Хватило его на пару шагов, после этого голова закружилась, к горлу поднялась волна тошноты. Чарли упал на колени, и она бросилась к нему, подставив ведро.

– В следующий раз просто послушайте меня, – сердито сказала она, и он нехотя кивнул. Уложив Чарли в постель, словно ребенка, Эмма вытерла ему лицо и вышла. Вернулась она с кружкой.

– Выпейте.

Чарли покачал головой, но она бесцеремонно зажала ему нос и, когда он приоткрыл рот, напоила горькой жидкостью. Чарли отплевывался и давился, но Эмма не отпускала его челюсть, пока он все не проглотил. Стоило ей разжать руки, как он закашлялся.

– Что ты делаешь?! – рявкнул он, но Эмма и глазом не повела.

– Вы должны принимать лекарства.

На щеках от злости заходили желваки – ну что за проклятая женщина?! Но, к сожалению, его тело окутывала невообразимая слабость.

В следующий раз он проснулся в одиночестве. На улице уже было светло. Чарли прислушался к себе и понял, что в его теле болела каждая косточка. Застонав от боли, он попытался пошевелиться, но не смог. Как вообще он умудрился уснуть? Казалось, он горел заживо…

Стоило ему закрыть глаза, как он вспомнил тюремную камеру. Тогда, три года назад, они пришли ночью. В коридоре словно наяву звякнул ключ, и Чарли с головой захлестнула паника. Он прекрасно знал, почему явились за ним. Они ни за что не позволили бы убийце, да еще и ирландцу, выйти сухим из воды.

Чарли никогда не сможет рассказать об этом Йо. Никому и никогда. Но случившееся будет преследовать его до конца его дней. Физическая боль была терпимой, но прямо сейчас Чарли ощущал желание забыться, погрузиться в сладкое небытие опиумной дымки. Он поднялся и с трудом оделся. Вынести эту жизнь он мог лишь с помощью забытья. Именно этим он и собирался заняться. Никто и ничто не могли ему помешать.

Спустя семь дней Чарли пришел в себя в той же самой кровати на чердаке. Надо головой были знакомые потолочные балки, и Чарли в недоумении уставился на них. Он не мог вспомнить, как очутился тут. Последнюю неделю он провел в подвале, окутанном голубоватым дымом. Несмотря на курение опиума, он чувствовал себя одиноким и никчемным. Сквозь слуховое окно был виден клочок темного неба, в доме стояла мертвая тишина.