Буря столетия

58. ИНТЕРЬЕР: МУНИЦИПАЛИТЕТ. ВЕЧЕР.

Лампы мигают.

59. ИНТЕРЬЕР: КУХНЯ МУНИЦИПАЛИТЕТА. ВЕЧЕР.

ТЕСС МАРЧАНТ, ТАВИЯ ГОДСО И ДЖЕННА ФРИМАН достают коробки свечей из подсобки, примыкающей к кладовой, и выкладывают на столешницу. Лампы продолжают мигать. ТАВИЯ и ДЖЕННА нервно поглядывают на потолок.

ТАВИЯ ГОДСО (обращаясь к ТЕСС). Как думаешь, мы останемся без генератора?

ТЕСС. Ага. Чудо, что он проработал так долго, ведь его никто не откапывал. Должно быть, ветер не давал снегу забить выхлопную трубу, но сейчас ветер переменился. Что само по себе неплохо. Значит, буря почти закончилась.

Она протягивает одну стопку коробок ДЖЕННЕ, вторую – ТАВИИ, третью берет сама.

ДЖЕННА. В зал собраний?

ТЕСС. Да, туда. Майк хочет все там подготовить в первую очередь. Лампы аварийного освещения его не устраивают. И давайте, дамы, сделаем как можно больше, пока мы что-то видим.

60. ИНТЕРЬЕР: КОРИДОР, ВЕДУЩИЙ К СЕКРЕТАРИАТУ В ПЕРЕДНЕЙ ЧАСТИ МУНИЦИПАЛИТЕТА.

Впереди застекленный офис УРСУЛЫ ГОДСО и лестница в подвал. Справа – большой зал собраний, мы видим его через окна в стене коридора. Там примерно сто двадцать островитян: кто-то толпится у импровизированного буфета (количество еды заметно уменьшилось), но большинство сидит на скамьях, пьет кофе и разговаривает.

В коридоре стоят стулья; в более спокойные времена ими пользовались люди, пришедшие в муниципалитет по каким-то делам: зарегистрировать автомобиль, собаку, лодку, заплатить налог на собственность, проверить наличие своей фамилии в списке избирателей, может, продлить разрешение на коммерческий вылов рыбы или моллюсков. На стульях расположились еще два десятка островитян; кто-то тихо разговаривает, кто-то дремлет. Теперь они пережидают бурю.

ТЕСС, ТАВИЯ и ДЖЕННА торопливо идут по коридору с коробками свечей в руках. Впереди из кабинета УРСУЛЫ выходит ХЭТЧ.

ХЭТЧ. Я только что поймал маленький отрывок новостей на короткой волне. Говорят, сегодня мы можем увидеть луну.

ТАВИЯ ГОДСО. Так это чудесно.

Сидящие в коридоре – они очень напоминают пациентов, ожидающих приема у врача, – тоже так думают, и их громкие аплодисменты будят задремавших, которые начинают спрашивать, что случилось.

ТАВИЯ. Ты знаешь, где Урсула?

ХЭТЧ. Внизу, с Салли и остальными. Когда я видел ее в последний раз, она спала. (Пауза.) Но не так, как дети. Понимаете?

ТАВИЯ. Да… Но я уверена, с ними все будет хорошо. Они проснутся, и все будет хорошо.

ХЭТЧ. Надеюсь, ты права, Тавия Годсо. Молюсь, чтобы ты была права.

Уходит вниз. Три женщины провожают его сочувственными взглядами, продолжают путь. Когда подходят к лестнице и собираются повернуть направо, в зал заседаний из подвала поднимается ДЖОАННА СТЭНХОУП.

ДЖОАННА. Могу я чем-то помочь?

ТАВИЯ. Если хочешь, пойди на кухню и принеси оставшиеся свечи. Боюсь, мы скоро останемся без генератора.

ТАВИЯ, ТЕСС и ДЖЕННА уходят в зал собраний. ДЖОАННА (она в рекордно короткий срок оправилась от шока, вызванного смертью свекрови) направляется на кухню.

Лампы над головой мигают, гаснут, загораются вновь. Островитяне, сидящие на стульях в коридоре, бросают взгляды на потолок и разговаривают шепотом.

61. ИНТЕРЬЕР: ДЕТСКИЙ СПАЛЬНЫЙ УГОЛОК В ПОДВАЛЕ. ВЕЧЕР.

Только теперь он выглядит как палата интенсивной терапии в детской больнице после какой-то жуткой трагедии, вроде стрельбы в шотландской школе. УРСУЛА пододвинула раскладушку к раскладушке САЛЛИ и спит, держа руки дочери в своих. МАЙК и МОЛЛИ сидят с РАЛЬФИ, МЕЛИНДА – с ПИППОЙ, откидывает волосы со лба девочки. РОБИШО – с ГАРРИ, КАРВЕРЫ – с БАСТЕРОМ, БРАЙТЫ – с ФРЭНКОМ, ЛИНДА СЕН-ПЬЕР – с ХЕЙДИ. Рядом с ней, тоже одна, – САНДРА БИЛС. В руке у нее махровая салфетка, она осторожно и с любовью вытирает крошки пончика с уголков рта ДОНА. Крепко спящие дети напоминают ангелочков. Даже ДОН.19

В углу, сцепив руки, не привлекая к себе внимания, молится ПРЕПОДОБНЫЙ БОБ РИГГИНС. ХЭТЧ проскальзывает между самодельными занавесками, останавливается и смотрит на потолок, где вновь начинают мигать лампы. Подача электроэнергии восстанавливается, и ХЭТЧ подходит к детям и родителям.

ХЭТЧ (МЕЛИНДЕ). Есть изменения? (Она качает головой.) А у кого-нибудь?

МЕЛИНДА (тихо, с отчаянием). Нет.

МОЛЛИ. Но дыхание у них нормальное, рефлексы нормальные, а если поднять веко, зрачки реагируют на свет. Это хорошо.

ХЭТЧ садится рядом с МЕЛИНДОЙ и всматривается в лицо ПИППЫ. Видит, что ее веки подергиваются, а глазные яблоки двигаются.

ХЭТЧ. Ей что-то снится.

МАЙК. Им всем.

МАЙК и ХЭТЧ переглядываются, потом ХЭТЧ поворачивается к САНДРЕ.

ХЭТЧ. Где Робби, Сандра?

САНДРА. Не знаю.

«И мне все равно», – слышится в ее голосе. Она продолжает вытирать рот ДОННИ. Крошек давно нет, она просто ласкает его, потому что очень любит.

62. ИНТЕРЬЕР: СКАМЬЯ В ЗАЛЕ СОБРАНИЙ, РОББИ БИЛС. ВЕЧЕР.