Бурвиль

Бурвиль показывает нам эти человеческие качества, не всегда соответствующие ходячим идеалам, с подлинной трезвостью, которая не обязательно изничтожает объект. Помогает нам увидеть, например, что буржуазному интеллигенту Гранжилю намного легче обладать храбростью и "идеями", нежели парню, от рождения вынужденному решать вечную проблему - как прокормиться, как прожить. Он раскрывает нам глаза на человеческие достоинства, которые котируются низко, так как идут от сердца, а не от ума. Или приобщает нас к старой, как мир, мудрости: люди должны быть людьми, как это ни трудно... Бурвиль, реально оценивая среднего человека, возвращает подлинную цену его достоинствам. Он совершает переоценку, которая, впрочем, совпадает с объективным процессом социальной переоценки народных масс за последние десятилетия в стране, где самый скромный чернорабочий, хотя его и эксплуатируют по-прежнему, уже не считается в обществе "жалким типом". И он требует, чтобы его уже больше таким не изображали.

Мораль добродушия

Средний человек - не более и не менее - таков персонаж, которого особенно охотно играет Бурвиль в кино, каждый раз освобождая его от приписываемой ему посредственности хотя бы тем, что вскрывает всю его сложность. Но ему случается и попытать свои силы в двусмысленных ролях на грани добра и зла, когда его персонаж весьма близок к "подонку". Таков, в отличие от Мартена, человеческие качества которого слишком очевидны, персонаж из фильма "Красные штаны" -военнопленный, неважный товарищ, подхалим, - или персонаж из фильма "Странный прихожанин" - святоша-воришка, легко идущий на сделку с совестью, чтобы опустошать церковные кружки с подаянием. Объективно его можно признать ханжой чистейшей воды. Однако же есть существенная разница между персонажем фильма и романа, положенного в основу экранизации. Несмотря на юмор, герой романа остается циником, которого Бурвилю невозможно было бы сыграть, потому что его цель - отнюдь не разоблачение. Бурвиля интересует иное - отталкиваясь от персонажа романа, создать образ вполне сносного человека, которого в какой-то степени можно понять. И вот он несколько недель работал с режиссером Моки над созданием этого образа, интересного своей двойственностью и еще тем, что актер вскрыл всю его сложность, чуть ли не многогранность.