Буржуазия и царизм в первой русской революции

Авансы Столыпина встретили благоприятный приём у кадетов. Милюков писал в «Речи», что Столыпин «обнаружил, наконец, в своей второй речи желание найти тот общий язык, на котором он мог бы говорить с большинством Думы» ¹³⁸. Милюков положительно оценил и «смелое» заявление Столыпина, что «власть есть хранительница государственности» и потому капитулировать перед революцией не может ¹³⁹.

Кадеты продемонстрировали свою лояльность также при обсуждении в Думе вопроса о помощи голодающим. Левые фракции внесли предложение об избрании особой комиссии, которая контролировала бы действия правительства по продовольственному делу и собирала бы сведения о голоде путём расследования на местах. Кадеты усмотрели в этом предложении опасный «неконституционный» шаг, который мог повести за собой роспуск Думы. Особенно горячо возражали они против посылки Думой контролёров на места, подозревая в этом попытку вызвать «активные выступления». И. Гессен демагогически спрашивал, имеют ли члены Думы «право подвергать опасности то население, в среде которого, благодаря приезду депутатов, возникнет движение, что если, вместо того чтобы накормить народ хлебом, получатся расстрелы и новые пролития крови? (Аплодисменты справа, смех слева)»¹⁴⁰. Кадеты согласились на создание такой комиссии, которая ограничилась бы рассмотрением отчёта министерства внутренних дел о продовольственной операции. К этому предложению присоединились октябристы, крайние правые и само правительство. Предложение было принято Думой, но левые депутаты воздержались или голосовали против.

Заодно с правительством кадеты выступили и при обсуждении вопроса о помощи безработным. Социал-демократическая фракция предложила образовать комиссию для расследования на местах действий правительственных органов, которой следовало бы присвоить в известной степени и исполнительные функции. Так как наблюдавшаяся в то время массовая безработица была вызвана не столько промышленной депрессией, сколько локаутами и политическими преследованиями, социал-демократы считали необходимым организовать помощь безработным независимо от причины их увольнения.

На заседании кадетской фракции 10 марта Струве выдвинул альтернативу — или высказаться против комиссии, или же «для уступки левым вытравить из их предложения всё антиконституционное» ¹⁴¹. Было постановлено предложить Думе образовать комиссию для обсуждения вопроса о размерах денежных средств, которые должно ассигновать государство на помощь безработным, пострадавшим от промышленного кризиса, и для изыскания способов и форм её оказания. Обследование нужд безработных в виде командировки членов Думы на места было признано недопустимым ¹⁴².

На заседании Государственной думы 15 марта октябристы вообще выступили против избрания комиссии и за организацию помощи безработным в порядке частной благотворительности ¹⁴³. Министр торговли и промышленности присоединился к предложению кадетов, но решительно возражал против предложения социал-демократической фракции о посылке Думой депутатов для расследования вопроса о безработице на местах, а также против оказания помощи тем безработным, которые страдают от безработицы «по собственной воле от забастовок» ¹⁴⁴.

При голосовании предложения кадетов большинством Думы была принята поправка Церетели об исключении слов «пострадавшим от промышленного кризиса». После этого Головин, опасаясь, что и поправка социал-демократов о расследовании на местах при посредстве членов Думы также может легко собрать большинство голосов, твёрдо решил во что бы то ни стало устранить её от баллотировки. Воспользовавшись тем, что в ней не было указано, каким именно путём комиссия должна производить расследование на местах, Головин заявил, что вопрос об организации расследования на местах может быть поставлен как самостоятельный вопрос на одном из ближайших заседаний, когда кто-либо из членов Думы внесёт в письменной форме предложение об организации такого расследования ¹⁴⁵. Дума баллотировкой признала вопрос невыясненным. Таким образом, важнейший вопрос о том, должно ли быть расследование на местах, остался нерешённым, и Дума к нему больше не возвращалась.

Следующим «подводным камнем», угрожавшим столкнуть Думу с «парламентского» пути, был вопрос о политической амнистии. Левые фракции решили внести законопроект об амнистии. Кадеты усмотрели в этом «революционный жест», дававший правительству и черносотенцам повод обвинять Думу в посягательстве на прерогативы монарха (ст. 23 Основных законов).