Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир

После Генриха Мореплавателя Европа в целом открылась миру. Даже когда мускатный орех был голландской монополией, он стал дешевле. Европейские выгоды от торговли косвенно ощущались всеми, кто покупал тропические товары. Как сказал бы экономист, это теория торговли общего равновесия. Империи были не нужны. Так, Бельгия, не имевшая империи на момент своего образования в 1830 г., провела успешную индустриализацию, как и Рейнская область, входившая в состав неморской и неимперской (заморской) Пруссии. В обеих этих странах по мере развития империалистической и неимпериалистической торговли европейцев со всем миром сильно упали цены на табак, сахар, пряности, бананы, кокосовую стружку и другие тропические и субтропические товары. Заморская торговля была связана не с Британией, а с Европой.

Одним словом, заморская торговля Британии не может объяснить ее особенность. Увязывание национальных завоеваний с национальной торговлей - старое утверждение, хотя Адам Смит и многие экономисты после него мудро опровергали его (не убеждая многих политиков и журналистов). Однако национальное завоевание не объясняет раннюю британскую индустриализацию и уж тем более ее продолжение на пути к шестнадцатифакторному производству.

 

 

Однако отрицание того, что торговля была важнейшей движущей силой роста, не означает, что расширение внешней торговли было в буквальном смысле слова пустым делом. Некоторые товары - бананы для завтрака англичанина были популярным примером в конце XIX века, хлопок-сырец - наиболее важным примером на протяжении всего времени - просто не могут быть получены в климате Англии, за пределами теплиц. Региональный экономист Джеральд Сильверберг привел мне аргументы в пользу того, что хлопок был особенным, поскольку технологическая безработица, вызванная его расширением, ощущалась не политически связанными гильдиями на родине, а обесцвеченными костями индейцев, голодавших, когда их безмашинная промышленность была заменена механизированной в Манчестере.15 (Безработица британских ткачей ручной работы ["A trade that never yet can fail," in the words of a premechanization song] в данном аргументе отходит на второй план). Правда в аргументации Сильверберга заключается в том, что такие ремесла, как производство фарфора и хлопчатобумажных тканей, в Великобритании могли развиваться. В то же время, как показывает практика, хлопок ввозился в Англию в виде шерсти и льна. Проблема с этим аргументом заключается в том, что у хлопка действительно были европейские заменители - шерсть и лен, о чем свидетельствуют жесткие запреты на ввоз во Францию индийского ситца и правила Англии, согласно которым покойники должны были быть похоронены в саванах из хорошей английской шерсти. И тот же самый трюк мог бы быть разыгран в Китае или Индии, где было достаточно внутренних источников хлопка-сырца, если бы буржуазная риторика восторжествовала там, как это произошло в ходе расширения японского и особенно индийского механизированного хлопчатобумажного текстильного производства до и во время Первой мировой войны. В те последние дни отбеленные кости, или, во всяком случае, чеки на пособие, были у манкунианцев и глазвежцев в Великобритании.

Что еще более важно, торговля страхует от голода, в чем убедился британский радж, построив железные дороги в Индии, хотя Амартия Сен отмечал, что торговля дает такой хороший эффект только при чутком отношении правительства к своим подданным. Бенгальский голод 1943 г. был вызван именно колониальной и высокомерной нечувствительностью к подданным, не имеющим права голоса. Последний широкомасштабный и буквально убийственный голод в Англии был в шекспировские иерархические времена. Старая добрая торговля.

А торговля, безусловно, является проводником идей и конкурентного давления. В последнее время в Индии лицензионный радж был разрушен идеологическими изменениями и, как следствие, открытием экономики для торговли. После 1994 г. в Нью-Дели впервые можно было купить кукурузные хлопья Kellogg's, хвала Вишну.16 Подобные эффекты, однако, не имеют ничего общего с имперскими завоеваниями - как опять-таки лучше всего видно на примере открытия Японии после 1868 года. Джа-пан открылся для торговли, а затем, спустя много десятилетий, под влиянием торгового мышления эпохи расцвета западного империализма, стал завоевателем восточных владений России, затем Кореи, затем колоний Гер-мании в Китае, затем Маньчжурии, затем самого Китая и, наконец, большей части Восточной и Юго-Восточной Азии. С самыми неудовлетворительными экономическими последствиями.