Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир

С 1917 г., т.е. примерно с того момента, когда в ЮАР всерьез заговорили о травле чернокожих и цветных, по 1994 г., когда была установлена демократия, реальные доходы на голову белых южноафриканцев росли примерно на 2% в год.9 Два процента в год - это достойный, но не необычайно высокий темп роста. При таких темпах реальный доход удваивается каждые тридцать пять лет - событие отрадное, примерно то, что происходило в США с XVIII века. Однако это не шведское, не ямайское и не корейское чудо, и уж точно очень далеко от недавних китайских и индийских чудес, когда реальный рост на душу населения составлял 7-10% в год. На первый взгляд, эти 2% не оправдывают представления о том, что белые сильно обогатились, отбирая добычу или труд у людей с неевропейскими предками.

Рассмотрим близко сопоставимые примеры. Темпы роста реальных доходов белых в ЮАР в 1917-1994 гг. были несколько выше, чем в Австралии. У австралийцев отсутствовал многочисленный внутренний угнетенный класс. На ничтожное число аборигенов, выживших после евразийских болезней, в 1930-е годы все еще охотились ради спорта, как утверждают, пьяные западные австралийцы европейского происхождения. Однако никто не станет утверждать, что подобные занятия были основой австралийской экономики. В Австралии все работали, причем довольно усердно. Щелкайте ножницами, парни, щелкайте, щелкайте, щелкайте. Большинство австралийцев европейского происхождения не сидели на лошадях и не приказывали неграм, чтобы те умирали. Темпы роста реальных доходов белых южноафриканцев также были несколько выше, чем у всех жителей Новой Зеландии, где у европейцев, правда, был большой класс аборигенов маори, над которыми они властвовали, но не такой большой, как в белой ЮАР. А вот в Канаде или Ирландии доходы белых росли примерно теми же темпами, что и в ЮАР, где не было такого класса эксплуатируемых. А в других странах, где практически нет отдельной расовой группы, которую можно было бы эксплуатировать за артистически низкую зарплату в горнодобывающей промышленности или в домашнем хозяйстве, таких как Италия, Греция, Финляндия и Южная Корея, темпы роста доходов были выше, чем у привилегированных белых ЮАР, которых они добились за счет якобы имеющихся у них привилегий. Угнетать людей - это плохо. Однако обычно, если не всегда, угнетение помогает лишь нескольким богатым и влиятельным людям, нанося ущерб или не принося пользы простым людям, которые, как утверждается в расистской риторике, живут хорошо.

Конечно, угнетение может сделать некоторых угнетателей лучше - повторяю, богатых, влиятельных и редких. Это - исключительно благоразумное объяснение того, почему они участвуют в угнетении, и часто оно что-то объясняет. Однако такие выгодоприобретатели в игре с нулевой или отрицательной суммой - это обязательно ничтожные меньшинства, необычайно обеспеченные или необычайно жестокие люди, такие как несколько профсоюзных деятелей-африканеров в ЮАР, дом Сауда в Саудовской Аравии, члены коммунистической партии в Китае и на Кубе. Правда, южноафриканские белые долгое время считали, что их процветание зависит от угнетения неевропейцев. Это риторическое, нерассуждающее объяснение апартеида. Вера в фей, однако, не означает, что они существуют. (В 1830-х годах кто-то спросил ирландскую женщину, верит ли она в фей: "Нет, - сказала она. Но они все равно там были".)10 То, что люди считают, что им стало лучше от того, что они ассоциируются с империей или апартеидом, или рабством, или сегрегацией, или дискриминацией, или патриархатом, не означает, что так оно и есть на самом деле. Благодаря улучшенным сортам хлопка американское рабство было выгодным до самого конца для южан, владевших рабами (это небольшая группа - совсем не то, что в Капской колонии в XVIII в., где почти каждая белая семья имела раба). Однако рабство не принесло бедным белым Конфедерации ничего хорошего, кроме ощущения превосходства хоть над кем-то. Увы, подобно империалистам из рабочего класса в Великобритании, они считали, что эксплуатация негров богатыми людьми выгодна им как бедным белым, и поэтому в 1861 г. под командованием владельцев плантаций они встали в строй. Так же и в 1914 г. коки и сельскохозяйственные рабочие перешли под знамена палов Британской империи.

Бригады или территориальные полки под командованием пехотинцев из среднего класса (чьи двоюродные братья были полицейскими в Бирме).