Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир

В Южной Африке с 1936 по 1960 гг. расистская политика, разработанная в основном в 1920-е годы, позволила поднять африканеров - неквалифицированных рабочих и английских профсоюзных деятелей - над неграми-мигрантами и над цветными (т.е. людьми индийского или смешанного европейско-африканского происхождения). Доходы африканеров из низших слоев населения действительно росли, поскольку они устраивались на работу на железные дороги, а их сыновья поступали в инженерные вузы. Однако с 1975 по 1994 г., в самый расцвет системы, призванной их обогащать, реальные доходы белых африканеров и англичан выросли незначительно (при таких расчетах необходимо делать поправку на девальвацию цен с учетом повышения качества товаров). И действительно, у всех жителей ЮАР - и черных, и белых, и цветных - реальные доходы в то время стагнировали или фактически падали. Более того, темпы роста были ниже, чем даже во многих других африканских странах. И, что неудивительно, ни в один из периодов с момента основания системы она не добилась поразительного успеха для черных и белых, рассматриваемых вместе. Неудивительно, воскликнет материалист, что после 1986 г., довольно быстро, как коммунизм после 1989 г., от пропускных законов и прочего отказались. Но тогда он должен был бы объяснить с помощью той же материалистической гипотезы, почему они были приняты в первую очередь.

Иными словами, из экономики следует, что в целом и во все времена попытка жить за счет бедных людей была не слишком удачной. Даже богатые в прежние времена, которые на протяжении тысячелетий фактически жили за счет бедных, после современного экономического роста остались бедными по меркам обычных людей. Как выразился Адам Смит в конце первой главы "Богатства народов": "Жилье... трудолюбивого и бережливого крестьянина... превышает жилье многих африканских королей". "Смит следовал за Локком: в Америке, писал Локк в 1690 г., из-за отсутствия улучшения земли трудом туземный американский "король большой и плодородной территории кормится, живет и одет хуже, чем поденщик в Англии".14 В отношении 1690 или 1776 гг. в этом можно усомниться, и уж точно это не относилось к доколумбовым империям. Да и бенинские государи 1170-1897 гг., если говорить об африканских королях, похоже, жили довольно зажиточно, намного выше уровня английского поденщика или трудолюбивого и экономного крестьянина в низменных районах Шотландии.15 И все же, представляя себе богатство здоровья и достатка такого работающего человека, как вы или я, в Италии или Новой Зее, и сравнивая его с богатством, которое извлекалось в былые времена из бедных или продолжает извлекаться сегодня последним абсолютным монархом в Африке, королем Мсвати III Свазилендского, предложение Смита не подлежит сомнению. Как только иерархия отступила, а изобретение с положительной суммой, стимулируемое денежными и неденежными доходами, стало дигнитивным и свободным, богатые и бедные стали жить на удивление лучше. Даже бедняки в современной экономике имеют доступ к прививкам, кондиционерам, автомобилям, надежным средствам контрацепции, Интернету и унитазам со смывом. А вот самому Королю-Солнцу были доступны оспа, открытые окна, тряские кареты, дырявые презервативы, небольшой список книг и облегчение на лестницах Версальского дворца.

Если бы вопреки фактам эксплуатируемые бедняки были богатыми, а не бедными, и если бы выгода была связана с проходными законами и насилием, а не с взаимовыгодным обменом, тогда некоторые большие части некоторых обществ, повторяю, могли бы выиграть от насильственного империализма за рубежом или насильственного апартеида у себя дома. Однако ни о Британской империи, ни об апартеиде в Южной Африке или на юге США (куда приезжали южноафриканские комиссии, чтобы узнать, как устроен "Джим Кроу") учет и величины говорят совсем не об этом. Даже порабощение богатых людей - не такая уж замечательно обогащающая идея, как показала программа Германа Геринга по порабощению континента. Бывшие богатые рабы не производили ракеты V-2 или реактивные самолеты Messerschmitt Me 262 достаточно быстро, чтобы переломить ситуацию. А разграбление картин из Парижа и Амстердама для коллекций фюрера и некоторых офицеров СС не обогатило простых немцев.