Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир

Это не означает, что Реформация, и даже конкретно кальвинизм, не повлияли на рост инноваций. Но это влияние, вероятно, было меньшим через доктрину предопределения, чем через способ управления некоторыми протестантскими церквями. Основная идея реформатских и анабаптистских церквей заключалась в восстановлении христианства в том виде, в каком оно, по их мнению, исповедовалось в I-II веках, до возникновения государственной иерархии епископов. Католическое (а также лютеранское и англиканское) представление о необходимости иерархии должно было быть вытеснено представлением о том, что Бог обеспечивает руководство священством всех верующих. Крайним случаем было Общество друзей (известное своим врагам как квакеры), которое в самом своем названии воплощало конгрегационное или, более того, индивидуальное представление о церковном управлении. Отсутствие церковной иерархии у более радикальных протестантов (повторяю, не у лютеран или англикан), возможно, привело к мысли о том, что иерархия не нужна не только государству, но и экономике. Ранние модернисты, как показывает взаимная резня в ходе Религиозных войн, с тревожной готовностью навязывали свои религиозные идеи другим, причем эта готовность распространялась на все социальные слои. Нет ничего удивительного в том, что индивидуальное или общинное управление церковью, в отличие от иерархии конфессий, возглавляемых епископами, научило людей заниматься бизнесом - многие стали пастырями, которые раньше были овцами. Но обратите внимание на отличие от гипотезы Вебера о психологических изменениях, вытекающих из доктрины предопределения. Джойс Эпплби, которой следовало бы знать больше, в своей недавней книге излагает общепринятую точку зрения: "Протестантские проповедники вызывали сильное личное беспокойство, подчеркивая, что спасение каждого человека непрочно" (как будто Савонарола или отцы Десерта не проповедовали то же самое с противоположными экономическими результатами). Она продолжает пересказ Вебера: "Это способствовало развитию интереса к Провидению, когда верующие внимательно изучали [экономические] события в поисках ключей к дьявольским намерениям, ... [что] превращало процветание в свидетельство Божьей благосклонности". Однако подобная связь между кальвинистской ортодоксией и бизнес-психологией неоднократно разрушалась со времен Вебера (повторюсь: он сам отказался от этой гипотезы после 1905 г.). Квакеры не придерживались доктрины, вызывающей тревогу, но были известны своими успехами в бизнесе, во всяком случае, после того, как ортодоксальные кальвинисты перестали вешать их на Бостонском соборе.

 

Глава 17.

 

На уровне индивидов никогда не было никаких доказательств психоисторических изменений, которые, как предполагается, характеризуют современные формы жадной бережливости. Люди были жадными и бережливыми задолго до этого, как я уже говорил, и как говорил Вебер в свои более ясные моменты. Главным доказательством изменения Geist бережливости, приведенным самим Вебером в "Протестантской этике и духе капитализма", является лишенное юмора прочтение двухстраничного "Совета молодому ремесленнику" Бенджамина Франклина (1748 г.). "Не нужно быть Цезарем, - заметил Ве-бер в другом месте, - чтобы понять Цезаря". Но Вебер не понял Франклина. Он не заметил, например, убийственного жала в последних строках "Советов": "Тот, кто честно добывает все, что может, и сберегает все, что получает... непременно станет богатым, если то Существо, управляющее миром, к которому все должны обращаться за благословением на их честные начинания, в своем мудром провидении не распорядится иначе". Так что ничего не бывает "непременно", молодой торговец, даже если вы причудливым образом сберегаете все, что получаете (как, несомненно, не делал Франклин). И Вебер не заметил в фразе "Тот, кто убивает крону, уничтожает все, что она могла бы дать, даже десятки фунтов" пародийного отголоска прошлогодней "Речи мисс Полли Бейкер". Заядлые читатели Франклина, которых было немало, не преминули бы заметить отголосок. Обвиняемая в рождении своего fifth незаконнорожденного ребенка, Полли в чревовещании Франклина укоряет "огромное и растущее число холостяков в стране, многие из которых... никогда в жизни искренне и благородно не ухаживали за женщиной; и своим образом жизни оставляют без потомства (что, на мой взгляд, немногим лучше убийства) сотни своих потомков до тысячного поколения. Не является ли их поведение большим преступлением против общественного блага, чем мое?" Редактор огромного собрания Franklin Papers Клод-Энн Лопес как-то заметила в телевизионном интервью, что Франклину не хватит адекватной биографии, пока кто-нибудь с чувством юмора не попытается ее написать.