Бувар и Пекюше

Пти, человек, мыслящий прогрессивно, находил объяснение врача пошлым и мещанским. Наука монополизирована имущими. Она недоступна народу; старому анализу средневековья пора отойти в сторону перед широким и решительным синтезом. Истину нужно открывать сердцем, — и, объявив себя спиритом, он указал им несколько сочинений, не лишенных, конечно, погрешностей, но являющихся признаком просветления.

Они выписали эти книги.

Спиритизм считает непреложным совершенствование нашего рода. Земля когда-нибудь превратится в небо, — вот что увлекало учителя в этой доктрине. Не будучи католической, она, по признанию сторонников ее, ведет начало от св. Августина и св. Людовика. Аллан Кардек публикует даже продиктованные ими отрывки, стоящие на уровне современных воззрений. Она действенна, благодетельна и, подобно телескопу, открывает нам высшие миры, куда после смерти в экстатическом состоянии переносятся духи. Но иногда они спускаются на нашу планету, где стучат мебелью, принимают участие в наших развлечениях, наслаждаются красотами природы и художественными радостями.

При этом многие из нас обладают аромальной трубою, то есть длинною трубкою позади черепа, восходящею от наших волос к планетам и дающею нам возможность беседовать с духами Сатурна. Даже вещи неосязаемые представляют собою реальность, и между землею и звездами происходит общение, передача, непрерывный обмен.

Тут душа Пекюше исполнилась необузданных стремлений, и, когда наступила ночь, Бувар застал его у окна созерцающим эти светящиеся, населенные духами пространства.

Сведенборг совершил по ним большие путешествия. Меньше чем в год он побывал на Венере, Марсе, Сатурне и двадцать три раза на Юпитере. Сверх того в Лондоне он видел Иисуса Христа, видел св. Павла, видел св. Иоанна, видел Моисея, а в 1736 году видел даже Страшный суд.

Он же дает нам описание неба.

Там есть цветы, дворцы, рынки и церкви, совершенно как и у нас.

Ангелы, бывшие когда-то людьми, излагают свои мысли на бумаге, обсуждают хозяйственные дела или же духовные предметы, а священнические должности заняты теми, кто во время земной своей жизни изучал священное писание.

Что касается ада, то он пропитан смрадом, усеян хижинами, кучею нечистот, расщелинами, и бродят там дурно одетые личности.

И Пекюше ломал себе голову над вопросом, что находят люди прекрасного в этих откровениях. Бувару они показались бредом дурака. Все это выходит за пределы естества, которые, впрочем, никому не известны. И они предались таким рассуждениям:

Фокусники способны дурачить толпу; человек, обладающий сильными страстями, заражает ими других людей; но как может одна только воля воздействовать на инертную материю? Какой-то баварец, говорят, заставил виноград созреть; г-н Жерве оживил увядший гелиотроп; некий житель Тулузы, еще более могущественный, разгоняет тучи.

Нужно ли допустить существование посредствующего вещества между миром и нами? Не является ли таким именно агентом новое невесомое — од, особый вид электричества? Его излучениями объясняется свет, который видят магнетизируемые, а также блуждающие огни на кладбищах и призрачные видения.

В таком случае образы эти не иллюзорны, и сверхъестественные способности одержимых и лунатиков имеют под собою физическое основание?

Каково бы ни было ее происхождение, есть некая сущность — таинственная и всеобщая действующая сила. Если бы нам удалось ею овладеть, то не было бы надобности в иной силе, в длительности. То, что требует веков, развивалось бы в одну минуту; всякое чудо было бы осуществимо, и вселенная была бы в нашем распоряжении.

Магия возникла из этой вечной жажды человеческого духа. Ее значение, несомненно, было преувеличено, но она не ложна. Знакомые с нею жители востока совершают чудеса. Это заявляют все путешественники, а в Пале-Рояль г-н Дюпоте пальцем выводит из состояния покоя магнитную стрелку.

Каким образом сделаться магом? Эта мысль показалась им сначала безумною, но она стала к ним возвращаться, мучить их, и они уступили, притворяясь, впрочем, что над нею смеются.

Необходим был подготовительный режим.

Желая довести себя поскорее до экзальтации, они бодрствовали по ночам, постились и, чтобы сделать Жермену более чутким медиумом, начали хуже ее кормить. Она вознаграждала себя питьем и стала поглощать столько водки, что вскоре окончательно спилась. Их прогулки по коридорам будили ее. Звуки шагов она смешивала с шумом в ушах и с воображаемыми голосами, которые, как ей чудилось, доносились из стен. Однажды утром, поставив камбалу в погреб, она испугалась, увидев ее всю в огне, почувствовала себя с тех пор хуже и в конце концов решила, что хозяева ее сглазили.

В надежде, что их посетят видения, они сжимали друг другу затылок, приготовили себе ладанку с белладонной, наконец прибегли к магической коробке: маленькой коробке, откуда выступает унизанный гвоздями гриб и которую надо носить на сердце при помощи ленты, привязанной к груди. Все было безуспешно; но им еще оставалось применить круг Дюпоте.