Быль и легенды Запорожской Сечи

В Варшаве иезуиты сразу же взяли Лжедмитрия под опеку. Он принял католицизм, пересылался с Ватиканом, подписал обязательства привести Русскую церковь к унии, а полякам отдать приграничные области со Смоленском. К Сигизмунду III римский папа по-прежнему очень благоволил. У короля умерла его жена Анна, и, чтобы сохранить полезный альянс с Габсбургами, папа даже разрешил ему кровосмесительный брак – Сигизмунд женился на родной сестре своей прежней супруги. Конечно, и король к пожеланиям Рима относился очень чутко. Намеревался принять сторону Лжедмитрия, ринуться в авантюру. Но препятствием стал коронный гетман Ян Замойский. Его, как кальвиниста, интересы католической церкви не волновали, а с государственной точки он выступил резко против. В Прибалтике шла война, на юге необъявленная война – и еще с русскими столкнуться! Другие паны согласились с Замойским. Поэтому Самозванца поддержали сугубо на неофициальном уровне. Выделили некоторую сумму денег. Дозволили частным образом формировать отряды. Осенью 1604 г. он выступил на Русь.

Сопровождала его группа иезуитов, маскировавшихся под русских священников. То есть они прекрасно выучили русский язык, православное богослужение, отрастили длинные бороды. Одно лишь это говорит, что операция готовилась задолго. А когда Самозванец вторгся на русскую землю, в Венеции вышла книга «Повествование о замечательном, почти чудесном завоевании отцовской империи юношей Дмитрием». Она слово в слово пересказывала легенду о «спасении царевича», которую озвучивал сам Лжедмитрий. Это сочинение было мгновенно переведено с итальянского языка на немецкий, французский, испанский, польский, латынь, распространялось рекордными для того времени тиражами. Автором книги был уже известный нам Антонио Поссевино, иезуитский иерарх, давно курировавший операции против России. На Западе была развернута вообще беспрецедентная информационная кампания. Даже великий испанский драматург Лопе де Вега получил заказ на пьесу «Великий князь Московский» – на ту же тему, о чудесном спасении Дмитрия и его успехах в возвращении «законного» престола.

Существуют известия, что Лжедмитрий еще до поездки к королю в Варшаву побывал в Запорожской Сечи, завел там знакомства. Главным военачальником у него стал Мнишек, принявший звание «маршала», хотя войско состояло всего из 3 тыс. шляхтичей. А на Днепре присоединились 2 тыс. запорожцев. Для них-то помочь «царевичу» выглядело справедливым делом. Они сохраняли память, как днепровские казаки служили Ивану Грозному, а тут – его сын, наследник. Хотя возглавил их польский аристократ Александр Зборовский. Сын того самого Самуила Зборовского, которого в свое время использовал Баторий, чтобы оторвать казаков от России и перенацелить против нее.

Что ж, операция была многоцелевой, и побочный результат тоже получался неплохим: опять отправить запорожцев подальше, да еще и стравить с русскими. Очень точным оказался и основной психологический расчет. Народ был сбит с толку, видел в Лжедмитрии сына Грозного, продолжателя его политики. Весь юг России взорвался. На сторону самозванца стали переходить города – Моравск, Чернигов, Путивль, Кромы, Рыльск, Севск, Белгород, Курск. Правда, в первом же сражении под Новгородом-Северским царская рать крепко растрепала сборное воинство «Дмитрия». Большинство поляков вместе с Мнишеком смекнуло, что дело, пожалуй, гиблое. Под предлогом невыплаты жалованья уехали прочь, еще и ограбили своего «царя». Ему осталось только бежать, но к нему на подмогу пришли донские казаки и, как сообщают нам историки, 12 тыс. конных запорожцев.

Однако на этот факт стоит обратить особое внимание, поскольку цифра совершенно нереальна. Максимальное количество воинов, которых могла выставить Сечь, даже собрав женатых «гнездюшников», достигало около 6 тыс. Из них конными выступали в походы не более 1,5–2 тыс. В данном случае к Лжедмитрию явились «охочекомонные». Из обычных поселян, на Украине многие держали оружие против татар. Они услышали об успехах самозванца, о возможности получить от него щедрые награды, набрать добычу. Но кто их созвал и отправил? Судя по количеству, наверняка их сагитировала польская администрация. А говорили они на малороссийском наречии, вот их и называли запорожцами. Да и сами себя они причисляли к «запорожцам». Если отправились на войну, значит, они уже не «хлопы», а казаки.