Быль и легенды Запорожской Сечи

Жена Лжедмитрия Марина и ее отец оставались в России под арестом. Дома была лишь его супруга, пани Мнишекова. Но в Самборе обосновался сбежавший из Москвы подручный самозванца Михаил Молчанов, он даже сумел украсть печать «царя Дмитрия». Болотникову он представился как «царь», во второй раз сумевший чудесным образом спастись от смерти. Назначил атамана своим воеводой, выдал грамоту с печатью и поручил бороться против изменников-бояр. Болотников набрал отряд из украинских казаков и прочей вольницы, приехал в Путивль, уже восставший против Шуйского. Появление человека, лично видевшего «спасшегося царя», подлило масла в огонь. К Болотникову хлынули холопы, крестьяне, бродяги. Он развернул борьбу с «изменой» в верхах по своему разумению.

Распространял воззвание: «Вы все, боярские холопи, побивайте своих бояр, берите себе их жен и все достояние их, поместья и вотчины! Вы будете людьми знатными, и вы, которых называли шпынями и безыменными, убивайте гостей и торговых людей, делите меж собой их животы! Вы были последние – теперь получите боярства, окольничества, воеводства! Целуйте все крест законному государю Дмитрию Ивановичу!» Но погромы и резня возмутили мятежных дворян и стрельцов. Они перешли на сторону Шуйского. Пестрая орда Болотникова была разбита, его воинство разбегалось. Он засел в Калуге, потом в Туле. Слал в Польшу отчаянные письма, звал «царя» наконец-то приехать. Доказывал – как только он появится в России, его сразу поддержит весь народ. Но Молчанов отнюдь не спешил совать голову в петлю. Тула сдалась, Болотникова и многих его соратников казнили.

Хотя в это время уже появился второй Лжедмитрий. Польская шляхта и казаки, побывавшие в нашей стране с первым самозванцем, хвастались добычей, распускали слухи о русских богатствах, о легкости побед над «московитами». Идея носилась в воздухе – эх, если бы найти нового «Дмитрия»! Первыми додумались паны Меховецкий и Зеретинский, обратили внимание на случайного бродяжку – вроде чем-то похож на прошлого «царя». Это был нищий еврей Богданко из Шклова. Работал учителем в школе при храме, но священник прогнал его за блудливость. Паны взяли Богданку за шиворот и объявили – тебе и быть «царем». Он пробовал удрать. Поймали и посадили в тюрьму. Пригрозили обвинить в шпионаже и повесить. Пришлось согласиться.

Его послали с сопровождающими в Стародуб, где он и «открыл» себя. Там находился донской атаман Иван Заруцкий, отлично знавший первого самозванца. Но предпочел принародно «узнать» второго, за это стал его приближенным, был сразу пожалован в «бояре». Их войском была лишь толпа местных повстанцев. Но стали приходить польские паны с отрядами солдат и шляхты. Некоторые из поляков тоже были близки к первому Лжежмитрию, но их ничуть не волновало, что «царь» стал другим. Рядом с ним, откуда ни возьмись, очутилась та же группа иезуитов, которая сопровождала его предшественника.

Возглавил армию популярный среди шляхты князь Роман Ружинский. Он был внучатым племянником знаменитого казачьего гетмана Богдана Ружинского. Однако князь Роман на него совсем не походил. Рожденный в православии, он перешел в католицизм. Промотал состояние, влез в долги и занимался, по сути, разбоем. Даже его жена с отрядом гайдуков совершала грабительские наезды на соседей. Сейчас князь заложил свои имения и навербовал 4 тыс. гусар. Тут как тут появился и Зборовский, соблазнил и привел с собой большую партию запорожцев. Кстати, он тоже был связан с иезуитами – впоследствии его сын вступил в этот орден.

Еще одним казачьим командиром стал Лисовский. Он был из мелкой литовской шляхты, искал счастья на службе в Валахии у Михая Храброго, потом перешел в войска Замойского, воевал в Прибалтике. А поскольку жалованья войскам хронически не платили, он в 1604 г. сделал то же самое, что запорожцы. Возглавил «солдатскую конфедерацию» недовольных и повел собирать жалованье в самой Речи Посполитой. Это вылилось в совершенный беспредел, отряд натворил пакостей еще и покруче, чем казаки в Могилеве, и Лисовского приговорили к «баниции» – объявили вне закона. Но ядро «лисовчиков», сформировавшееся вокруг него, стало постоянной бандой, присоединилось к «рокошу» на стороне Зебжидовского и снова жило грабежами. А потом Лисовский отправился искать удачи в Россию. Набирал к себе таких же, как он сам, нищих шляхтичей, разбойников, казаков. Привел к самозванцу 600 человек, получив чин полковника.