Быль и легенды Запорожской Сечи

Попытка Шуйского получить помощь от Швеции не привела ни к чему хорошему. Дядя Сигизмунда III уже успел принять королевский титул, стал Карлом IX. Бедственным положением России он воспользовался в полной мере. Шведы навязали царю договор – уступить им город Карелу с уездом, выплатить огромную сумму денег, взять на содержание присланные контингенты. Но своих лучших полков не дали. Вместо этого насобирали по Европе бродячих наемников, грузили на корабли и отправляли в Россию. Такая помощь почти ничего не стоила Швеции, кроме перевозки. Иностранцы проявили себя отвратительно. В боях норовили укрыться за русскими, зато охотились за добычей. А в царской казне было пусто. Когда наемникам задержали жалованье, они вообще вышли из повиновения и ушли.

Между тем уже и Сигизмунд окрылился воевать. Россия лежала в развалинах. Казалось, что прибрать ее к рукам будет легко. При этом и уния восторжествует по всей Восточной Европе. На местных сеймиках шляхта горячо поддержала призыв к походу. В 1609 г. королевская армия вторглась в нашу страну. Причем поводом войны Сигизмунд выставил давнюю измену. Еще в XI в. польский король Болеслав посадил на Киевский престол князя Изяслава Ярославовича. Правда, Болеслава с Изяславом русские быстро выгнали, но такую «мелочь» опустили. Сажал на престол – и все. Значит, русские властители стали вассалами польских королей. А поскольку род вассалов пресекся, то Сигизмунд имеет право распорядиться «выморочным имуществом». Словом, подводилась юридическая база для полного завоевания России. При варшавском дворе был очень популярным лозунг, что Россия должна стать «польским Новым Светом». То есть как для испанцев – Америка. Соответственно, русским отводилась судьба индейцев. Их предстояло обращать в католицизм и заставлять работать на колонизаторов.

Королевская армия осадила Смоленск. А на Украине при содействии польской администрации развернул агитацию гетман реестрового войска Запорожского Олевченко. Вербовал на войну казаков и «охочекомонных». Желающих оказалось много. Ведь из России возвращались счастливчики, привозили множество ценных вещей, пригоняли скот, пленных. Был и фиговый листок морального самооправдания – русские свергли и убили своего «законного царя», значит, война против них справедливая. Олевченко привел к королю под Смоленск 10 тыс., а по некоторым источникам даже 30 тыс. «запорожцев». Хотя уж здесь-то название «запорожцев» было вообще условным. Да и королевское войско эта орда отнюдь не усилила. Встала отдельным табором и в осаде практически не участвовала, сосредоточила все усилия на «сборе пропитания» – разошлась грабить. А из Тушинского лагеря к Смоленску явились казаки Наливайко и Ширяя. Из-за своих зверств и разорения вполне лояльных районов Лжедмитрий осерчал на них, вот они и ушли на службу к Сигизмунду.

Но проекты легкого покорения России сразу стали давать сбои. Смоленск отчаянно оборонялся, взять его не удавалось. А племянник царя Василия, Михаил Скопин-Шуйский сформировал по северным городам свою, русскую армию. Разгромил Сапегу и Лисовского у стен Калязина монастыря, одержал победу у Александровской слободы, заставил отступить от Троице-Сергиева монастыря.

Сигизмунд отправил послов в Тушино. Уговаривал собравшихся там поляков бросить самозванца и идти под знамена своего законного короля. Лжедмитрий испугался, что им пожертвуют, и сбежал в Калугу. За ним двинулась часть казаков – они давно были недовольны панами, державшими их на положении воинов «второго сорта». Ружинский и Заруцкий объявили это изменой, напали на уходивших и перебили около 2 тысяч. Но в переговорах с делегатами Сигизмунда тушинская шляхта упрямо и алчно качала собственные права. Высчитала, что самозванец должен «рыцарству» аж 7 млн рублей. Требовала, чтобы король выплатил им эти «долги».

Однако к Москве победоносно приближался Скопин-Шуйский, и сами переговоры потеряли всякий смысл. Тушинцы подожгли свой лагерь и хлынули кто куда. Многие дворяне и часть знати потекли к царю, каяться и мириться с ним. Другая часть дворян, донских казаков и присоединившегося к ним простонародья отправилась к Лжедмитрию в Калугу. Поляки напоследок переругались и передрались. Ружинский при этом получил тяжелую травму и умер. А шляхта разъехалась кто по домам, кто к королю. К нему отправились и Лисовский, Зборовский с запорожцами, Заруцкий с большим отрядом донских казаков.

Скопин-Шуйский, разогнавший орды, скопившиеся под Москвой, намеревался выступить на запад. Спасти Смоленск и выкинуть Сигизмунда из России. В его распоряжении была 40-тысячная армия, которую создавал он сам: отлично обученная, закаленная в боях. Но молодого полководца чествовали, приглашали на пиры, и он был отравлен. В злодеянии упорно подозревали царского брата Дмитрия Шуйского. Государь был бездетным, и Дмитрий откровенно косился на престол. Популярный Скопин стал для него главным соперником. А когда он умер, Дмитрий Шуйский опять вышел на главные роли, командовать армией поручили ему.