Быль и легенды Запорожской Сечи

Сигизмунд знал, что против него готовится поход. Отправил навстречу русским коронного гетмана Жолкевского. Но у поляков с их отвратительной дисциплиной сил под Смоленском было не так уж много. Жолкевскому выделили всего 6 тыс. шляхты и солдат. А для пополнения присоединили казаков Заруцкого и Зборовского, другие отряды вчерашних тушинцев. Но коронный гетман был умелым военным, а царский брат – никуда не годным. Он опять наломал дров. Разделил великолепную армию на части. Остановившись на ночлег у деревни Клушино, беспечно пировал, дозоров не выставил, лагеря не укрепил. Поляки и казаки скрытно прошли ночью лесными тропами через болото, внезапно обрушились на рассвете. В разгар боя Дмитрий Шуйский запаниковал, приказал отходить и сам побежал первым. Потерял в лесу коня, утопил в болоте сапоги. Появился в Можайске босиком на крестьянской кляче, на все распросы отвечал, что все пропало.

Гибель Скопина и позорный разгром вызвали по стране волну возмущения против Шуйских. Москвичи и военные, собравшиеся в городе, взбунтовались и низложили царя Василия. Но к столице подошли два войска. С юга – Лжедмитрий II, с запада – Жолкевский. После победы под Клушином к нему перешли иностранные наемники, служившие в царской армии, да и некоторые русские части. Временному правительству, «Семибоярщине», приходилось выбирать. О Лжедмитрии в Москве хорошо знали, что он обманщик и проходимец, ведь здесь люди видели и живого, и мертвого первого самозванца. Выбрали переговоры с Жолкевским. Бояре пробовали найти компромиссный вариант, как бы и страну сохранить, и с поляками замириться. Предложили пригласить на престол сына Сигизмунда, Владислава. Но с условиями – чтобы он принял православие, не менял законов, не раздавал русских земель, не вводил унию, не назначал поляков на государственные посты.

Жолкевский однозначно представлял, что король таких условий ни за что не примет. Сигизмунд уже прислал ему инструкции – обращаться с русскими как с побежденными и требовать, чтобы Россия подчинилась ему по праву завоевания. Но Жолкевский понимал и другое – на это не согласятся русские. Как бы не переметнулись к Лжедмитрию! Он обманул бояр и собравшийся Земский собор. Уверял, что решение возвести на трон Владислава – самое мудрое, король и поляки будут только рады. Составили и подписали договор, делегаты Земского собора от «всей земли» принесли присягу Владиславу. Но Жолкевский специально подобрал, чтобы в состав посольства к Сигизмунду была включена патриотическая часть руководства во главе с митрополитом Филаретом Романовым и боярином Василием Голицыным. Приехав в лагерь короля под Смоленском, они очутились в руках неприятеля. А оставшуюся часть Семибоярщины, соглашателей, Жолкевский уговорил впустить поляков в неприступную Москву – оборонять ее от Лжедмитрия.

Хотя с ним сражаться не пришлось. Когда бояре договорились с чужеземцами, самозванец предпочел отступить. С ним ушел и Заруцкий с донскими казаками: на королевской службе и в Москве никто не признавал атамана «боярином». Казалось, что с Россией кончено. Соглашение о призвании на царство Владислава Сигизмунд, разумеется, отверг. Принялся сам распоряжаться в России, как хозяин. Послов, приехавших к нему, объявили пленниками. В Москве комендант Гонсевский взял под стражу патриарха Гермогена и других видных деятелей, которых считал своими противниками. Некоторые города подчинялись, открывали панам ворота. Но быстро взвыли. Польские оккупанты обирали людей и безобразничали. Опять повсюду разъезжали отряды грабителей «собирать жалованье». Вот тут-то показали себя реестровые и «охочекомонные» казаки Олевченко. Вместе со шляхтой Сапеги опустошили Северщину, множество людей перебили и увели в плен. Даже Сигизмунд возмутился и указывал – ведь это теперь наши города, зачем же их разорять и жечь?

На растерзанную Россию полезли и другие хищники. Пограничной обороны больше не существовало. Загоны татар беспрепятственно разгуливали по южным областям. А шведский Карл IX нашел повод придраться: если русские призвали Владислава, значит, стали врагами Швеции. Война в Прибалтике еще продолжалась. Перенацелившись на Россию, поляки держали там совсем мало сил. Но в Лифляндии действовал лучший полководец Речи Посполитой Ходкевич. Он нашел у шведов уязвимое место, у них была отличная пехота, но слабая конница. Ходкевич стал использовать гусар – отборную тяжелую польскую кавалерию, закованную в латы. В бою бросал их на шведскую конницу, громил ее и прогонял. После этого неприятельскую пехоту окружали и рубили, убежать от кавалерии она не могла. Вот и тянулась война, Карл IX формировал и присылал новые части, а Ходкевич их бил. Но, увидев, что творится в России, шведы смекнули – разобраться с Прибалтикой можно позже. А сейчас важно было не упустить более легкую добычу. Быстренько заключили с поляками перемирие, и шведские полки двинулись захватывать русские города: Ладогу, Орешек, Ям, Копорье, Новгород.