Быль и легенды Запорожской Сечи

На 1618 г. в Варшаве наметили решающий удар. Поднапрячься, собрать силы побольше, переломить ситуацию. Строились расчеты, что Михаил Романов еще не утвердился у власти, Россия слаба, а часть бояр не откажется переметнуться к королю. Но в это время царскому правительству удалось ликвидировать один фронт. Шведский король Густав II Адольф понес значительные потери, попытавшись взять Псков, и вступил в переговоры. Он предпочел отказаться и от Новгородского края, где шла партизанская война, крестьяне убивали его воинов. Удовлетворился тем, что удержал за собой Карелию и Ингрию – земли, прилегающие к Неве и Финскому заливу. Лишил Россию выхода к Балтике. Король считал это крайне важным для шведской политики и торговли. Но в результате был подписан мир, у русских высвободились кое-какие войска.

А коронный гетман Жолкевский в поисках воинских резервов обратил внимание на популярного Сагайдачного. Гетман подошел к вопросу солидно. Не только как казачий предводитель, но и как политик. Подтвердил, что помочь запорожцы могут. Причем более серьезно, чем банды Олевченко. Но для этого нужна и более серьезная основа, чем со сбродом, который манили только добычей. Казаки должны знать, за что они воюют. Нужно, чтобы их интересы совпали с государственными, а пока этого нет. Указал на гонения на православие, отсутствие у запорожцев официального статуса. Что ж, Жолкевский еще в Москве показал себя мастером дипломатии. На обещания не поскупился. Согласился, что поляки признают права и неприкосновенность Православной церкви, предоставят Запорожскому войску автономию, увеличат реестр до 12 тыс. Король и сейм достигнутое соглашение утвердили лишь частично. Прислали гетману клейноды, знамя – но обсуждение основных пунктов отложили на потом, после войны.

Поход на Москву в 1618 г. возглавил королевич Владислав. Реальным командующим при нем был Ходкевич. Но в армию удалось собрать лишь 15 тыс. «рыцарства». Русские корпуса Лыкова, Черкасского и Пожарского зажали их под Можайском, обложили с нескольких сторон. Могли и совсем раздавить. Однако королевича спас Сагайдачный. Со своим авторитетом и польскими обещаниями он поднял 20 тыс. казаков! Ринулся на Москву с юга. По пути разоряли города Путивль, Рыльск, Курск – это были маленькие пограничные крепости, уже неоднократно погромленные. В Ливнах гарнизон в 940 человек оказал жестокое сопротивление, но его взяли штурмом, вместе с защитниками перебили «много православных хрестьян и с женами и с детьми», разграбили даже храмы и сожгли город.

В следующем городе Ельце было 7 тыс. русских воинов, и приступ они отбили. Но Сагайдачный схитрил. Изобразил, что отступает. Воеводы клюнули, вывели ратников в погоню, а в это время отряд казаков, прятавшийся в засаде, ворвался в крепость. Священники прислали к гетману делегацию, молили пощадить город, а они выдадут царского посланника, приехавшего с денежной казной. Сагайдачный согласился и громить Елец не стал. В Лебедяни местные служилые казаки перекинулись к запорожцам, жители разбежались, город разграбили и сожгли.

Узнав, что «черкасы» направляются к Данкову, здешний воевода получил приказ заранее эвакуировать гарнизон и население в Михайлов. Погромив пустой город, Сагайдачный прошерстил еще Скопин, Ряжск. А царское правительство принялось передергивать войска, собранные под Можайском, на новое направление. Но тем самым выпустило из ловушки армию Владислава. Ну а против запорожцев, останавливать их на Оке, был переброшен Пожарский. Но лучшего полководца свалила болезнь от старых ран, его увезли. Командовать остался воевода Волконский, куда менее опытный. Сагайдачный обвел его вокруг пальца. Начал переправу возле устья реки Осетр, Волконский тут же блокировал плацдарм. А гетман заранее послал часть сил в обход, форсировал Оку выше по течению. Узнав, что неприятель в тылу, Волконский отступил и заперся в Коломне, открыв дорогу на Москву.

К столице Владислав и гетман подошли одновременно. Правительство мобилизовало жителей, готовило оборону. Ходкевич предложил внезапный ночной штурм. В ночь на 1 октября поляки и казаки подкрались к воротам внешних укреплений, Земляного города, взорвали их и двумя колоннами ринулись вглубь Москвы. Но караулы подняли тревогу, сбежались ратники, москвичи, остановили их огнем. А когда рассвело, навалились на них с разных сторон. Из тех, кто проник в город, спаслись немногие. Урон понесли большой, штурмовать больше не отважились. А стоять возле такой мощной крепости было бессмысленно. Наступали холода, к Москве могли подойти подкрепления.