Быль и легенды Запорожской Сечи

На проектах Речи Посполитой закрепить за собой Молдавию война в России сказалась крайне пагубно. Ставленники панов, господари из рода Могила, сами дрались за власть. Родственники травили и свергали друг друга. А в 1611 г., когда основные польские силы ушли на восток, брали Смоленск, оккупировали Москву, турки послали войско на Дунай, утвердили на престоле Валахии своего претендента Раду Михню. А на молдаванский трон послали Стефана Томшу, ему помогла татарская орда. Здешний господарь Константин Могила вышел на бой. Но польские интервенты слишком допекли народ. Сражаться за Константина вышли только маленькие отряды и его польские «друзья». Их разгромили. Константина татары взяли в плен и утопили в Днестре. А молдаване после этого с огромным воодушевлением принялись по всей стране вылавливать и истреблять поляков.

Через несколько лет паны собрали кое-какие контингенты, двинулись в Молдавию, прогнали Стефана Томшу. Поставили господарем Александра Могилу. Но он продержался лишь полгода. Его свергли подданные, вместе с матерью и братом отправили в Стамбул, где семью заставили перейти в ислам. Но попытки Польши и Габсбургов восстановить свое влияние над Молдавией и Валахией не прекращались, и казачьи походы становились частью этой необъявленной войны.

В 1614 г. стаи лодок Сагайдачного появились совсем далеко от устья Днепра, возле одного из главных турецких портов на южном берегу моря, Синопа. Пользуясь неожиданностью, влетели в бухту. Мгновенно выбросились десантами, захватили и сожгли город, стоявшие в гавани суда. Султан был в ярости. Следующим летом по его приказу по Черному морю курсировали турецкие эскадры. Но казаки, столкнувшись с одной из них, даже не стали уклоняться от боя. Множество лодок атаковало ее и уничтожило, пожгло и потопило 6 галер и 29 мелких судов.

А в 1616 г. Сагайдачный с огромной флотилией нагрянул в Кафу, главный турецкий город в Крыму и главный работорговый порт. Он был окружен мощными стенами, тут располагалось 14-тысячное войско: ведь паша Кафа должен был держать под контролем Крымское ханство. Но со стороны моря укрепления были гораздо слабее, отсюда серьезных нападений не предвидели. Казачьи лодки ворвались в порт, сразу подожгли военные корабли. Не позволяя туркам опомниться, вломились в город. Вызвали панику, неразбериху, гарнизон разбегался. А запорожцы награбили массу добычи, освободили невольников, подожгли Кафу и благополучно отчалили.

На нападения сразу отреагировал крымский хан, бросил орду на Украину. Не только наказать, но и самим вволю набрать трофеев и пленных, воспользоваться моментом, когда запорожцы отлучились. Но Сагайдачный, вернувшись в Сечь и узнав о набеге, не стал распускать собранное им войско, вывел в поле. Подкараулил на р. Самаре возвращавшихся татар, отягощенных обозами и вереницами «ясыря». Ударил на них, тысячи крымцев были истреблены, угоняемые в Крым люди рыдали от счастья и славили казаков, вновь обретя свободу.

Следом за Синопом дошла очередь и до второго большого порта в Малой Азии, Трапезунда. Через него осуществлялись перевозки и снабжение османских войск на персидском фронте, здесь располагался арсенал. Он тоже стал добычей запорожцев. По мере побед росла их оснащенность оружием. На чайках стали устанавливать по 2–4, а то и по 6 фальконетов – маленьких пушек, добытых на турецких кораблях и в городах. Каждый казак брал в поход 2–3 ружья. В боях с неприятельским флотом и при высадке десанта на охраняемый берег выработалась тактика: запорожцы ведут огонь с одного борта, а их товарищи, сидящие по другому борту, перезаряжают оружие. Сметают все живое ливнем свинца, а потом бросаются в сабли. Эскадра Сагайдачного появлялась возле самого Стамбула – как писали, «окуривала его мушкетным дымом».

А между тем война в России продолжалась. Сигизмунд и Ходкевич предприняли еще несколько вторжений. Губительным вихрем проносился по нашей стране Лисовский со своим летучим корпусом. Но, кроме новых разорений и пожаров, серьезный результат был только один – русских заставили отступить от Смоленска. Добиться чего-то большего, хотя бы вернуть успехи 1611–1612 гг., поляки не могли. Речь Посполитая выдохлась. Шляхта «навоевалась». Она потеряла слишком многих своих товарищей и лезть в пекло больше не спешила. Армии собирались жиденькие. А воспоминания о том, как польский гарнизон сидел в Москве и русские звали на престол Владислава, были совсем свежими и притягательными. Не хотелось верить, что все это рассеялось.