Быль об отце, сыне, шпионах, диссидентах и тайнах биологического оружия

Валентина, моя русская жена, сказала: «Надо ехать в Израиль. В Америку просто неприлично – после всего того шума, который ты устроил».

Конечно, Израиль был для меня terra incognita. Но, по большому счету, мне было все равно – в конце концов, почему бы и не в Израиль? И я решил так: вместо того чтобы теоретизировать и копаться в сложном букете чувств, связанных с этим вопросом, съездить в Израиль и разобраться на месте. Ну а если не понравится, оттуда всегда можно и уехать.

* * *

Через несколько дней после прибытия, когда мы обосновались в «центре абсорбции», на севере Тель-Авива, я позвонил по телефону, который мне передал один из израильтян в Вене.

– Александр, добро пожаловать! – произнес голос по-русски с легким прибалтийским акцентом. – Меня зовут Яка. Когда ты сможешь зайти к нам в «Лишку»? Нехемия хочет с тобой поговорить.

Все это было сказано таким тоном, будто загадочная «Лишка» была для меня вторым домом, а Нехемия – троюродным братом.

– Ты знаешь, кто такой Нехемия? – спросил я своего друга Гришу Гольдберга, который за три года изучил здесь все входы и выходы.

– Нехемия Леванон, – улыбнулся Гриша. – Он здесь главный по нашим делам. Отвечает за СССР.

– В «Сохнуте»? – назвал я ивритское название еврейского агентства.

– Нет, это специальное ведомство, «Лишкат-а-Кешер», что на иврите означает «Бюро по связям», или просто «Лишка», – сказал Гриша.

– По связям с кем?

– По связям с евреями Советского Союза. Ты слышал когда-нибудь про «Моссад-ле-алия-бет»?

– Да, в книжке читал. Это подпольная организация, которая нелегально завозила евреев в Палестину во времена британского мандата.

– Точно. Так вот, после получения независимости из нее вырос Моссад, т. е. израильская разведка, а «Лишка» отпочковалась в отдельную спецслужбу, которая занимается только СССР. Не путай ее с «Сохнутом»: те занимаются открытыми вещами – перевозками эмигрантов, билетами, кормежкой, обучением ивриту, расселением, трудоустройством и т. п. А «Лишка» работает нелегально внутри СССР, организует еврейское движение. Нехемия – ее начальник, подчиняется непосредственно премьер-министру.

– Подожди, – удивился я. – Это значит, «Лишка» и меня «организовывала»? Что-то я этого не замечал.

– Ну вот, сходи к Нехемии, он тебе объяснит.

Нехемия встретил меня в полутемном кабинете, в коттедже с отдельным входом, в окруженном колючей проволокой правительственном комплексе в центре Тель-Авива. Он оказался коренастым, широкоплечим дядькой лет шестидесяти, с большой, глубоко посаженной головой и загорелым лицом, испещренным глубокими морщинами, выдававшими прошлое пионера-поселенца. Он был членом кибуца[30] «Кфар Блум» в северной Галилее, выходцем из еврейского социалистического движения в Латвии. По всему было видно, что за его плечами много всякого-разного, будто он сошел со страниц героического эпоса сионистского подполья. Он беспрерывно курил, отчего в полутемном кабинете висела дымка, усиливавшая эффект «шпионской» конторы.

Впоследствии, исследуя его биографию, я выяснил, что Нехемия был правой рукой Шауля Авигура – основателя израильской разведки. В 1951 году, когда проблемы советских евреев стали очевидными даже для социалистов, Давид Бен-Гурион[31] создал специальную секретную службу по делам СССР – «Натив», – для которой «Лишка» была официальным фасадом. Авигур стал ее первым директором. Нехемия был назначен на пост резидента в Москву, как раз в дни «Дела врачей», когда Сталин готовил депортацию евреев в Сибирь. Но до Москвы Нехемия не доехал: кто-то бросил бомбу в посольство СССР в Тель-Авиве, и Сталин разорвал отношения с Израилем. После смерти Сталина отношения возобновились, и Нехемия проработал несколько лет под дипломатической крышей в Москве, пока его оттуда не выслали. С 1970 года Нехемия занял место Авигура во главе «Натива».

– Рад познакомиться, – сказал Нехемия на безупречном русском языке. – А мне говорили, что вы к нам не собираетесь, – его морщины раздвинулись, и лицо засветилось отеческой улыбкой.

– Сам удивляюсь, – сказал я, стараясь попасть в тон.

– Чем собираетесь заниматься?

– Хочу пойти в Вейцмановский институт и возобновить работу над диссертацией. Она у меня почти закончена, но пришлось бросить.

– Слышал, слышал про вашу диссертацию. Вы здорово рисковали, переправляя ее за границу.

– Ничуть. Меня было проще отпустить, чем признать работу секретной.

– А кто в Москве займет ваше место?

– Толя Щаранский.

– Расскажите про него.