Былинки

Лингвистические тонкости: английское слово «nobody» – «никого» на русский переводится «ни души». Если же перевести это английское слово буквально – получается «нет тела». Они – о теле, а мы – о душе… «Как нет души, так что хошь пиши!».

Нет! Не спасти себя побегом
От бед, что вынести дано.
Ведь совесть, как вода под снегом,
Себя проявит все равно…

Сергей Зайцев, СПб.

* * *

Сдал по договоренности в крупное питерское издательство очередную книгу «Записок редактора». Вскоре раздался звонок: издатели остались недовольны фразой: «Русская песня: слова Фрадкина, музыка Френкеля. Или наоборот». Я думал, дело ограничится тем, что фразу просто вычеркнут вон, но издатели сказали, что рукопись книги отправляют в архив. Впрочем, вскоре книга вышла в Москве – с другими купюрами. А я все рассуждаю: какую крамолу нашли в этой безобидной фразе? Просмотрите песенники – и вы убедитесь в правоте сказанного. Нет здесь никакого антисемитизма, раз евреи пишут, а русские поют эти песни. Правда, недавно услышал: «Русским считается тот, кто говорит по-русски»… Вот и гложет меня сомнение: «А может, русским не больно-то и дают печатать русские песни? Дело-то прибыльное. Нет, не зря издательство обиделось…»

БЫТЬ РУССКИМ

Быть русским – не чаек из самовара
Под сахарок вечерять-смаковать,
Не водочку хлестать, не с пылу – с жару
Над пирогами в праздник колдовать,
Не тосковать, кляня свою судьбину
И душу выворачивать винтом…
Быть русским проще. Надо помнить имя —
Свое. – И все приложится потом.

Владимир Морозов, СПб.

* * *

В прессе промелькнуло сообщение о том, что финансовая империя «Менатеп» прибрала к своим рукам мурманское предприятие «Апатит». Больно ударила эта короткая строчка по моему сердцу.

На столе лежит раскрытая на 244-й странице книга «Хибинские клады», вышедшая в 1972 году. Это сборник воспоминаний участников освоения Заполярья, составителем которого стал мой отец. На первой странице его рукой написано: «Самый дорогой для меня Хибинский клад – ты, моя любимая спутница жизни. Хибины соединили нас на всю жизнь. Дарю тебе, Вера, эту книгу, которая воскресит в нашей памяти дни нашей юности».

Григорий Иванович Раков. Юго-Западный фронт, 1943 г.

С пожелтевшей бумаги на меня глядит красивый, молодой, девятнадцатилетний, чуть полноватый парень, очень похожий на меня, Григорий Раков. В начале 30-х годов такие парни и девчата начали в Хибинах штурм горы Кукисвумчорр для добычи апатита, столь необходимого стране стратегического сырья – из апатита вырабатывают алюминий. Там же, в Хибиногорске, отец стал осваивать трудную, но увлекательную работу газетчика. Среди его тогдашних друзей было немало таких, которые впоследствии стали известны всей стране: писатели Анатолий Горелов, Сергей Болдырев, Юрий Помпеев, Борис Семенов, поэты Лев Ошанин и Александр Решетов. В общежитии «спали мы на топчанах, – вспоминает отец. – Мой угол отличался тем, что в простенке были устроены полки, заставленные книгами писателей и поэтов»… В Хибинах отец обрел и свой самый ценный клад – познакомился и женился на Верочке Сироткиной, с которой прожил всю нелегкую армейскую жизнь.

Но я сейчас не об этом; люди отдавали силы, здоровье и жизнь для блага страны; это не для красного словца сказано, что они шли через невероятные трудности – для блага Родины – я хочу подчеркнуть это. И что же мы имеем сейчас? Какое отношение имеет финансовый спрут Ходорковского – или кого там еще? – к плодам беззаветного труда моих родителей? По какому праву на народное добро наложили свои жадные лапы гусинские, березовские, потанины, абрамовичи и им подобные? Да вбили ли они сами-то холеными ручками хоть один гвоздь? Теперь они заявляют, скупив у обманутого народа все богатства: «Передел собственности невозможен!» Иными словами, «то, что мы награбили, не замай!» Не надорваться бы вам, господа хорошие!

* * *

Нашел на полке книгу Льва Ошанина «Шел я сквозь вьюгу…» (1970) с дарственной надписью: «Старому другу Грише Ракову в память о крае, который все равно не забудешь».

Ветер Хибинской тундры
В непогоди рябой,
Резкий, бездумный, мудрый,
Нас поднимал с тобой.

Было потом другое

За эти тысячи дней, —
И самое дорогое,
И горше было, и злей.

Но как бы ни было трудно,

Вот уж который год
Ветер Хибинской тундры
Покоя нам не дает.

Лев Ошанин † 1996

* * *