Былинки

В память об отце и его друзьях хочу привести один забавный эпизод, взятый из книги Анатолия Горелова «Тропою совести» (1972): «Подошел ко мне немолодой, грузный такой дяденька.

Смотрит лукаво, спрашивает:

– Не узнаете, Анатолий Ефимович?

– Гриша, Гриша Гаков, – воскликнул я радостно. – Где же ты пропадал, почему не давал о себе знать?

– Стеснялся.

– Чего стеснялся?

– Боялся, что вспомните, как я опаздывал на работу, а вы меня поругивали.

И мне кажется, что он так же смущенно переминается с ноги на ногу, как и 38 лет тому назад, когда – в который раз! – я распекал его, молодого репортера, за то, что снова проспал.

– У меня тогда будильника не было, – оправдывается Гриша. А я радостно хлопаю его по плечу, спрашиваю о жизни. Полковник в отставке, четверть века провел в армии, всю войну воевал.

А я вспоминаю. Передо мной оттиск газетной полосы "Хибиногорского рабочего". Внизу – заметка. Подписана нелепо: "Гыбак, либо, Гаков". Типография убога, она только налаживается, того и гляди ежедневную газету будут набирать двое суток; я поторапливаю сотрудников, наборщиков, а тут эта глупая подпись под заметкой.

Набрасываюсь на Гыбака:

– Это что за шутовская подпись?

Феоктист медлительно подходит, нагибается над листом, хмуро отвечает, с ехидцей:

– В наборных кассах не хватает прописных Л, вот и тиснули фамилию строчной. Читать нужно: "Гыбак, Либо, Гаков" (Либо – фамилия корреспондента. – А.Г.). Кажется, Гакова я больше всего и запомнил по этому казусу. А сколько лет ему было? Еле-еле двадцать».

* * *

Ныне здравствующий Юрий Александрович Помпеев, профессор Санкт-Петербургского университета культуры и искусств, участник «второй волны» освоения Кольского полуострова, написал книгу «Хибинская Спарта» (1971) – документальное повествование о людях, покорявших заполярную тундру, но книгу я, к сожалению, разыскать не смог. При короткой встрече автор об отце сказал мне: «Хороший был мужик»…

Поэт Александр Решетов (f 1971), работавший вместе с отцом в начале 30-х в редакции газеты «Хибиногорский рабочий», в книге стихов «Я вернулся домой», пишет такие строки:

Нас всё, испытывая, учит —
И труд, и отдых, и борьба.
Любовь моя могла быть лучше,
И ты улыбчивей, судьба.

Но пусть счастливцы не боятся —

Своя мне доля по плечу:
Ничем существенным меняться
Ни с кем из них
Я не хочу.

А из другой книги – «Время моих друзей» Бориса Семенова (1982) я узнал, что друзья-журналисты прозвали силача Гришу Ракова «медведь рязанский», хотя отец родом с вологодчины, а почему так, теперь и не дознаться: «Иных уж нет, а те далече…»

Вот по таким черточкам я – с большим опозданием – открываю для себя своего отца…

КРАСИВЫЕ ЛЮДИ

Они проходят в наших судьбах,
как корабли, сверкнув бортом,
обдав улыбкой! И, по сути,
мы знаем их всегда – потом…

Потом, когда на волнах жизни

растает их и свет, и след.
И только тот – нетленный – признак
еще сквозит, хоть плоти нет.

Чтоб воссиять – исчезнуть нужно.

Пройдет корабль, отголосив,
и мир очнется: «Это – Пушкин!
Он гениален! Он – красив!»

Они проносятся, блистая,

и нет движенью их конца…
И оседает красота их
в чертах российского лица.

Глеб Горбовский, СПб.

* * *

И самое главное. Прежде я просил читателей молиться за маму, рабу Божию Веру, «кто может и хочет», и многие записали ее имя в помянники. Теперь смиренно прошу ваших молитв о упокоении души родителя моего раба Божия Григория – он был достойным человеком. Будьте милостивы: кроме меня и жены, за отца моего некому просить у Бога.

МОЛИТВА

Не говори, что к небесам
Твоя молитва не доходна;
Верь, как душистый фимиам,
Она Создателю угодна.
Когда ты молишься, не трать
Излишних слов; но всей душою
Старайся с верой сознавать,
Что слышит Он, что Он с тобою.
Что для Него слова? – О чем,
Счастливый сердцем иль скорбящий,
Ты ни помыслил бы, – о том
Ужель не ведает Всезрящий?
Любовь к Творцу в душе твоей
Горела б только неизменно,
Как пред иконою священной
Лампады теплится елей.

К. Р.

* * *