Былины

Она стала Добрынюшку обвёртывать{402}

:Обвернула Добрыню сорокою,
Обвернула Добрыню вороною,
Обвернула Добрынюшку сви́ньею,
Обвернула Добрынюшку гнедым туром.
У ней было в поле тридевя́ть туров,
Сбылся в поле тридесятый тур.
Рожки у́ тура да в золоте,
Ножки у тура да в се́ребре,
Шерсть на туру́ да рыта бархату.
Добрынина сестрица та родимая
Ждет она братца да родимого,
Сама говорила таково слово:
«Никак это дело есть не́ плохо».
Обвернулась сестрица сорокою,
Полетела она в Маринкину во улицу,
К душке Маринке дочь Игнатьевне,
Села на косивчато окошечко,
Са́ма говорила таково слово:
«Ох ты сука ‹...›, Маринка дочь Игнатьевна!
Ты была во городе жалищица,
Ты в городу́ кровопивчица,
Много и́звела ты бесповинныих голов,
Моего хошь братца ты и́звести.
Да не твой е кус, да не тебе е есть,
Хоте буде съешь, да ты подавишься,
Хоте буде глотнешь — заклекну́ться ти будёт.
Захочу Марину я о́бверну,
Обверну Маринку я сорокою,
Обверну Маринку я вороною,
Обверну Маринку я сви́ньею,
Спущу Маринку ту по Киеву гулять».
А й душа Маринка дочь Игнатьевна
Давала ей заповедь великую
Отвернуть ей братца да по-старому,
Да по-старому братца, по-прежнему.
Обвернулась Маринка сорокою,
Полетела в да́лече чисто́ поле.
Будет то далече во чистом поле,
У тых у туриныих у пастырев,
Села к Добрынюшке Микитичу,
Села на плечко на правое.

Волх Всеславьевич

Вар. к 67—85 I {403}