Былое сквозь думы. Книга 1

Наши пререкания прекратила ожившая артиллерия буров. Загрохотали пушки Крезо, рявкнул знаменитый «длинный Том», а когда из окопов застрекотали ещё и «максимы», на душе значительно стало легче. Град смертоносного металла обрушился на стройные ряды наступавших, внося в их сомкнутые колонны разброд и шатания. Артиллерийская прислуга буров работала с изумительной точностью, каждым прицельные выстрелом ощутимо прореживая британские пехотные шеренги. Горы развороченных трупов росли прямо на глазах, мешая атакующим продвигаться вперёд, а нам визуально наблюдать ход событий. Очень скоро ряды противника расстроились, живые пехотинцы залегли, тем самым похоронив план лорда Митуэна о молниеносной победе войск Соединённого Королевства над забитым мужичьем Трансвааля, а атака захлебнулась в крови ее инициаторов. Но наши пушки не успокоились на достигнутом, а продолжали терзать распластавшихся по земле томми с таким упорством, что через каких-то полчаса привело к беспорядочному отступлению хвалёных военных профессионалов. Налицо был первый успех в англо-бурской войне и перелом в ходе всей битвы под Кимберли. Буры затянули благодарные песнопения господу, а мы с нетерпением ждали приказа Кронье о немедленном преследовании и разгроме противника, но так и не дождались. Генерал остался верен своей оборонительной тактике, и войска напрасно томились ожиданием атаки на паникующего противника вплоть до самого утра.

Новый день повторил события дня предыдущего, с той лишь разницей, что пушки буров, на сей раз почти полностью выведенные из строя во время вражеского обстрела, оказались настоль немощны, что не смогли помешать англичанам сходу преодолеть проволочные заграждения и войти в непосредственное соприкосновение с нами. Последующий за этим ближний бой был ужасен и оставил в моей памяти глубокий, но нечёткий след. Помню, я стрелял как сумасшедший в сторону противника, едва успевая перезарядить ружье. Всё пространство перед моим окопом было завалено телами в ненавистных мундирах, и сама смерть витала над моей головой, смрадно дыша в стриженый затылок. Патроны кончались, юные пластуны не успевали обеспечивать сражающихся отцов боеприпасами, но мы так и не пустили лютого врага в свои обжитые окопы, куда он, впрочем, не очень-то и стремился, предпочитая умирать на открытом пространстве от меткой пули, нежели быть беспощадно заколотым штыком в тесноте траншей.

Дени тоже был ещё жив и, не целясь, посылал пулю за пулей в самую гущу противника. Стволы наших ружей раскалились, что, несомненно, мешало броситься в штыковую атаку. Правда, этого уже и не требовалось, так как англичане вновь залегли, повторив манёвр предыдущего дня. Я смахнул кровавый пот со лба и начал оценивать сложившуюся обстановку.

На нашем левом фланге английские уланы теснили бурскую конницу, а далеко по правому – двигались колонны неприятеля, начиная окружение наших войск. Это старый Боб, генералиссимус Робертс, прибывший, как впоследствии выяснилось, к местам боёв из Кейптауна, предложил гениальный способ враз покончить с неприступной обороной буров, взяв армию генерала Кронье в кольцо. И для меня сразу прояснилась преступная бездеятельность англичан перед нашими окопами. Они просто отвлекали наше внимание, давая возможность своим конникам взять нас в клещи. Начиналась печальная для бурской добровольческий армии развязка всей военной кампании.

– Дени, – обратился я к другу, после самостоятельного анализа происходящего, – не пора ли подсказать Кронье о бесперспективности ведения боя в котле?

– Будем ждать приказа, Дик, – ответил дисциплинированный Торнадо, – не торопи события.

Я, к слову сказать, и не собирался их торопить, так как дело шло к вечеру и пора было озаботиться ночлегом. И отдых наш растянулся на целые сутки. Кронье провёл их в более чем преступной бездеятельности в своём лагере, ожидая лишь лобовой атаки англичан и не доверяя сообщениям разведки, о грядущем окружении.

– Я лучше знаю, что мне делать, – по свидетельству очевидцев спесиво отвергал старик-генерал предложения офицеров-иностранцев об отводе войск. – Вы ещё не родились, когда я уже был генералом.

Так и подошёл последний тяжкий день армии Трансвааля. С самого утра англичане открыли перед нашими окопами беспорядочную, но очень плотную стрельбу. Мы огрызались, как могли, но лобовой атаки всё же не дождались. Зато на флангах и даже в тылу стала слышна канонада разгорающегося боя. А это, как ни печально, значило лишь одно – мы были окружены со всех сторон, а генерал Кронье залез-таки всей армией в уготовленный котёл.