Былое сквозь думы. Книга 1

– Если бы я знал, – горько выдохнул француз. – Этот подонок был в карнавальном колпаке, а когда я почти бросился на него, он вскочил на лошадь, стоящую за кустом акации, и ускакал в вельды.

– Надо было стрелять! – загорячились братья.

– А я и выстрелил, – скромно ответил ла Моль, – и должен был попасть. Дальше выслушивать пострадавшего не было необходимости. Он, сам ещё того не ведая, вывел нас на след бандита, упомянув о маскарадном колпаке.

– К оружию! – скомандовал я и уточнил: – По коням!

Не прошло и часа как мы были в сёдлах, и наш отряд, вооружённый ружьями и револьверами с изрядным запасом динамитных патронов с фитилями, не говоря уже о продовольствии и воде, во весь опор скакал по следу грабителя, кое-где окрашенному кровью и уходящему за горизонт, но возможно и за ближайшую скалу. В нас горел огонь отмщения, а руки уверенно сжимали надёжное оружие. И лично я, кроме установленных мною норм, был, как командир, дополнительно вооружён дорогим нарезным ружьём Гринера и двумя револьверами «Бульдог», способными сразить любого за 25 шагов, если не промахнуться.

Скоро песок перешёл в твёрдый каменистый грунт, лошади побежали веселее, а мы потеряли след. Впереди и левее тянулась цепь холмов со скудной растительностью, кое-где меж ними громоздились скалы, что соответствовало пейзажу бассейна Замбези у водопадов, и лишь где-то вдали темнела полоса джунглей, куда преступник вряд ли успел доскакать, так как был ранен.

– Что вы думаете, джентльмены? – обратился я к своему народу.

Джентльмены думали разное и невпопад.

– Вероятно, бандит поскакал ущельем, – сделал заявление фон

Труппеншток, показывая на расселину между двумя скалами.

– Или обогнул вон тот холм, – справедливо заметил де ла Моль, указывая в противоположную сторону.

– Будем преследовать гада во всех направлениях и где-нибудь да пристрелим, – предложили братья.

– А если он не один? – засомневался Зига. – Можем попасть впросак или прямо под пули.

– Не занять ли круговую оборону? – задумчиво протянул Поль. Что ни говори, а в тактическом плане положение наше было затруднительным, но так как стратегические задачи оставались прежними, то всю ответственность за операцию я взвалил на себя.

– Фон Труппеншток под командой Поля Поттера следуют за холм, я с братьями Макмерфи буду пробиваться через ущелье, а Альбер де ла Моль с Джокиаро Кафиеро остаются на месте для прикрытия, – раздавал я команды направо и налево. – Встречаемся, если повезет всем, на этом же месте через час.

Истребители на сей раз приказ обсуждать не стали, а незамедлительно бросились его исполнять. Лягушатник с макаронником растянулись у ног лошадей и приготовились всхрапнуть, истинный ариец вступил в пререкания с буром, требуя раздела власти, а американцы галопом понеслись к ущелью, не дожидаясь моей команды. Даже второпях не учтённый немец с еврейским прошлым, не пытался выразить возмущение моей забывчивостью, а тихо затрусил на своей кляче к ближайшему укрытию. Словом, каждый знал свой манёвр и разумно не лез в самое пекло.

Яростно пришпоривая коня, я мчался по дну ущелья, держа палец на спусковом крючке «Бульдога» и ожидая града пуль из-за любой груды камней. Однако бог миловал, да и какой дурак, будь то хоть трижды преступник, полезет в каменный мешок? Но в военном деле главное – это точно и в срок выполнить любой приказ, а там уж хоть трава не расти. И мы летели вперёд аллюром в три креста, играя шенкелями, как заправские кавалеристы, а ветер рвал гривы лошадей и наши шевелюры.

Стрелять начали, когда мы выскочили на оперативный простор, то есть на голое место среди скал. Огонь был плотным, но не прицельным, поэтому, скатившись с седла без единой огнестрельной царапины, я начал умело отстреливаться, лихорадочно посылая пулю за пулей по врагу, таящемуся в складках местности.

Бой закончился обычной кровавой развязкой. Я ещё продолжал отстреливаться, войдя в истребительный азарт, когда Фил, как и его брат, не покинувший седла, крикнул мне, перекрывая грохот канонады:

– Дик, перестань переводить патроны, я ухлопал негодяя.

Отряхиваясь, я сделал подчинённым замечание о недопустимости пренебрежения маскировкой во время боя, и пошёл проведать неприятеля. За ближайшей скалой у крупа павшей лошади в луже собственной крови лежал незнакомый человек и пытался подать признаки жизни. Пообещав оказать ему первую помощь за правдивые показания, я приступил к допросу. Но на все мои любознательные вопросы раненый отвечал одним и тем же бредом:

– Якобсдоль… Воды… Якобсдоль… Воды…

Не знаю, на что он намекал, но мне наш разговор не понравился. Всё же напоив пленника водой, я стал подумывать об оказании ему первой помощи хорошо известным способом прижигания ран, но всё разрешилось само собой. Этот Якобсдоль неожиданно и не сходя с места нас навсегда покинул.

Обыскивал убитого Патрик, но кроме табака и трубки ничего полезного для нас не обнаружил. Зато в сумке у седла Фил нашёл кожаный колпак, и для меня всё стало ясно, за исключением пути следования бандита.