Былое сквозь думы. Книга 1

Глубоким утром в воскресенье, после достойного обмывания свалившихся на нашу голову камней, пробудившись первым от нестерпимой жажды, я поспешил из проспиртованного воздуха палатки на волю. В пьянке хорошо всё, кроме похмелья, убеждаюсь я в который раз, но всё неймётся. Эта расплата за отлично проведённый вечерок постоянно поджидает меня в начале дня. Однако заботиться о своём здоровье приходится постоянно. Язвы, лихорадки, несварение и прочий синдром со всех сторон давят на человека на прииске, и если от хворей не обороняться рюмкой-другой антибиотика, то нечего бродить по свету в поисках лучшей доли, а легче умереть до срока в своей постели от чахотки на руках наследных родственников, но в трезвом уме.

Не разлепив толком глаза, я шарился к выходу, как вдруг споткнулся босой ногой о что-то круглое и липкое, упав как срубленный дуб. Придя в себя, я ощупал попавшийся под ноги предмет, а продрав глаза, узнал в нём голову Гильермо.

Крик ужаса вырвался из моей пересохшей глотки, а свалявшиеся колтуном волосы зашевелились. Разбуженный криком Поль, увидев страшные останки друга, побелел как свежая простыня, с рёвом выскочил из палатки и, не помня себя, бросился бежать по прииску.

И снова всё население Олд-де-Бирса сошлось над трупом нашего товарища, теряясь в догадках о личности убийцы. Ответа не находилось.

Все наши алмазы были в мешочке с металлической цепочкой на груди у испанца. Грабителю пришлось отрезать голову Гильермо, чтобы похитить наши камни. Но главное, преступник знал, у кого алмазы и конечно видел их во время субботней выпивки, так как бесхитростный испанец показывал нашу добычу любому желающему. А к Хромому посторонние не заходят. Значит, убийца был среди нас и даже пил за деньги Кипятильо. Народ Олд-де-Бирса сурово безмолвствовал, назревала резня и срыв плановых работ.

– Проводимые мною расследования пока не приносят желаемого результата, – жаловался нам с Полем мастер Вель через пару дней после жестокого убийства. – Но я прилагаю все силы для поимки убийцы.

– А кого вы подозреваете, сэр? – хотелось мне ознакомиться с результатами следствия.

– Круг подозреваемых настолько широк, что в интересах дела я не могу назвать имён, – последовал ответ.

– Ты намекни нам, – без церемоний лез в разговор бур, – а мы сами разберёмся, кто виноват.

– Джентльмены, – взъярился полицейский, – прошу не переступать через закон и не мешать следствию, – и с этими словами он указал на дверь.

Так мы и уходили ни с чем, повторяя эту процедуру день за днём.

Разработку алмазной трубки мы забросили, так как горели желанием законного мщения. Да и весь прииск гудел недовольством и требовал от представителя власти конкретных результатов.

Как раз в это время с прииска Нельсонс-Фонтейн к нам прибилось несколько старателей, которые поведали оторванным от внешнего мира жителям Олд-де-Бирса о банде головорезов под предводительством каторжника Каймана, которая якобы бродит в окрестностях нескольких приисков, грабит одиноких алмазодобытчиков, нападает на фургоны переселенцев, проявляя звериную жестокость в отношении жертв.

Наш прииск начал усиленно вооружаться, а издёрганный народ готов был стрелять в кого угодно даже в трезвом виде. В ответ на милитаризацию населения мастер Вель позволил линчевать нескольких воришек из негров и азиатов, но напряжённость в обществе столь щедрым жестом всё же не снял.

А через два дня вечером, пока сыновья старика Макмерфи отмечались у Хромого Джошуа, в собственном фургоне был заколот и ограблен их папаша Джо. И тогда сыновья Фил и Патрик, близнецы и мои соотечественники, поклялись, что за смерть отца застрелят любого, кто им не понравится. И я понял, что дальше отсиживаться за чужими спинами нельзя, а необходимо немедленно брать бразды правления народным гневом в свои умелые руки.

В мой истребительный отряд, кроме многоопытного бура, горячих близнецов и изворотливого де ла Моля, вошли ещё три добровольца: юный итальянец Джокиаро Кафиеро, вечно носящийся из конца в конец по прииску и всё знающий, и два рассудительных немца – фон Труппеншток и Зигфрид Эленкоценбоген, между своими просто Зига и по повадкам еврей. Все парни подобрались надёжные и готовые на всё, лишь бы не сидеть в ямах без дела. Мы не стали афишировать создание и цели нашего отряда, а приобретя оружие и лошадей на средства прииска, обосновали нашу базу под крылом Хромого, чтобы не привлекать к группировке излишне любопытных глаз.

Днём мы ещё кое-как продолжали копаться по своим норам, а вечерами проводили организационные совещания за отдельным столом и делились наблюдениями за жизнедеятельностью Олд-де-Бирса.

– Проверяем всех на вшивость, – предлагали братья. – Кто стащит у пьяного ла Моля алмаз, на месте получает порцию свинца в лоб.

– Так мы перестреляем весь прииск, – сомневался Поль.

– Вряд ли стоит пользоваться моей простительной слабостью, – отводил дельное предложение и сам француз. – Да и откуда у меня возьмётся лишний алмаз?