Быть гением. Истории об искусстве, жизни, смерти, любви, сексе, деньгах и безумии

отворачиваются от меня. «Вначале у меня были здесь, в степи, кое-какие неприятности с моделями: люди смеялись надо мной, принимали меня за дурачка, и я не мог закончить начатые этюды с фигурами из-за того, что модели не хотели позировать, хоть я хорошо, во всяком случае по местным условиям, платил им». Из письма № 326 Винсента Ван Гога брату Теодору. Ван Гог В. Письма к брату Тео. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 130.

запрещает крестьянам мне позировать. «…Католический священник запретил своим прихожанам позировать художнику…». Ван Гог В. Письма к брату Тео. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 138.

христианская литература. «…Христианская литература в целом, бесспорно, привела бы его в негодование». Из письма №Б8 Винсента Ван Гога Эмилю Бернару. Ван Гог В. Письма к друзьям. — СПб.: Азбука, 2014. — С. 135.

он тем не менее оправдан. «А какую доктрину я проповедую? Друзья мои, отдадим нашему делу всю душу, будем работать от всего сердца и преданно любить то, что любим. Любить то, что любим, — каким излишним кажется этот призыв и в какой огромной степени он тем не менее оправдан!» Из письма №Р5 Винсента Ван Гога Антону ван Раппарду. Ван Гог В. Письма к друзьям. — СПб.: Азбука, 2014. — С. 39.

Торговцы картинами убивают искусство. «Я ненавижу такие понятия, как „приятность“ и „продажная ценность“, — по-моему, они хуже чумы… У искусства нет худших врагов, чем торговцы картинами». Из письма №Р17 Винсента Ван Гога Антону ван Раппарду. Ван Гог В. Письма к друзьям. — СПб.: Азбука, 2014. — С. 55.

я не создал бы и 20 работ. «Ах, мой мальчик, как мне горько сознавать, что я стал для тебя слишком тяжким бременем и, вероятно, злоупотребляю твоей дружбой, принимая от тебя деньги на предприятие, которое, быть может, никогда не окупится! Все это стало для меня источником угрызений совести». Из письма № 344 Винсента Ван Гога брату Теодору. Ван Гог В. Письма к брату Тео. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 139

«Да, дорогой мой брат, я всегда твердил тебе и теперь повторяю еще раз, со всей серьезностью, на какую способна упорная сосредоточенная работа мысли, — повторяю еще раз, что никогда не буду считать тебя обычным торговцем картинами Коро. Через меня ты принимал участие в создании кое-каких полотен, которые даже в бурю сохраняют спокойствие». Из письма № 652 Винсента Ван Гога брату Теодору. Ван Гог В. Письма к брату Тео. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 379–380.

продам не больше пары десятков. «…Я снес полотно к одному своему эйндховенскому знакомому, у которого довольно стильная гостиная (серые обои, мебель черная с золотом), где мы и повесили мои дубы. <…> У этого человека есть деньги, и картина ему понравилась, но, когда я увидел, что она хороша, что сочетанием своих красок она создает в гостиной атмосферу тихой, грустной умиротворенности, я почувствовал прилив такой уверенности в себе, что не смог продать эту работу. Но так как она пришлась моему знакомому по душе, я ее подарил ему…». Из письма № 431 Винсента Ван Гога брату Теодору. Ван Гог В. Письма к брату Тео. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 171.

«Кстати, не напишешь ли мне, какую мою картину купила м-ль Бош?». Из письма № 637 Винсента Ван Гога брату Теодору. Ван Гог В. Письма к брату Тео. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 372.

«Сразу после выставки бельгийская художница Анна Бош приобрела картину за 350 франков». http://www.newestmuseum.ru/data/authors/g/gogh_vincent_van/red_vineyards_at_arles_monmazhor.php

Это на память. «Ван Гог вернулся домой и тотчас же начисто отрезал себе бритвой ухо. <…> Когда он уже был в состоянии выйти из дому, то, натянув на голову баскский берет так, что вся голова была закрыта, он отправился прямо в один дом, где за неимением землячки можно найти знакомую, и отдал привратнику свое ухо, чисто вымытое и в запечатанном конверте. „Вот, — сказал он, — это от меня на память“». Гоген П. Ноа Ноа//Прежде и потом. — СПб.: Азбука, 2012. — С. 137.

вижу рядом с собой этого ангела. «…Это метафизическая магия. Точно так же Рембрандт пишет и ангелов. Он делает портрет самого себя… он пишет с натуры… Он грезит, грезит… и вот, не знаю уж, как и почему, — не так ли это бывало у родственных ему гениев — Сократа и Магомета, — Рембрандт пишет позади этого старца, схожего с ним самим, сверхъестественного ангела с улыбкой a la да Винчи. Вот тебе художник, который размышляет и работает по воображению, а я начал с того, что по характеру своему голландцы не способны ничего выдумать, что у них ни воображения, ни изобретательности. Я алогичен? Нет. Рембрандт действительно ничего не выдумывал — он просто знал и чувствовал рядом с собой и этого ангела, и этого странного Христа». Из письма №Б12 Винсента Ван Гога Эмилю Бернару. Ван Гог В. Письма к друзьям. — СПб.: Азбука, 2014. — С. 151–152.